Элиза улыбается, и Герен читает в ее улыбке иронию. Женщина легким движением поднимается с дивана, идет к столу с остатками обеда, опускает руку в полупустой кувшин и совершенно естественным и свободным жестом вытирает ее о салфетку. Потом она берет сумочку, очень светски оборачивается к Герену, посылая ему свою всегдашнюю улыбку, а потом, едва заметно махнув рукой, уходит, оставив будущего президента на диване, на котором он скорее лежит, чем сидит, с расстегнутой ширинкой и расплывающимся на брюках белым пятном.
Тщательно выбритый Нил, в бежевых полотняных брюках, хлопчатобумажной куртке с короткими рукавами, удачно подобранной к розовой рубашке с длинными рукавами и круглым воротом, успел уже выпить в качестве аперитива два бокала «пуйи-фюме» и выучить наизусть винную карту и меню, когда с большим опозданием наконец перед ним появляется Кук. Нил кивает официанту, который незамедлительно подает им закуски.
— Поскольку ты меня предупредил, что опаздываешь, я заказал для нас обоих. И выбрал вина. Вина Луары, чтобы сохранить ясной голову. Не возражаешь?
— Все отлично.
— Не забудь, я рассчитываю на твою оценку для своей рубрики. Это ее украсит.
Нил вытаскивает записную книжку, изящно отточенный карандаш, кладет все на стол, чтобы были под рукой, когда сотрапезникам подадут закуски. Суп-пюре из зеленой спаржи для него и лангустины в медовой глазури для Кука.
Минутная сосредоточенность, и вот уже Нил тщательно фиксирует в блокноте замечания.
Отправляя в рот последний кусок, Кук нарушает тишину:
— От дочки по-прежнему ничего?
— Ни слуху ни духу с тех пор, как я встретил у нее в квартире двух копов.
— Ты больше не звонил на мобильник?
Нил молча кивает, а потом отрицательно качает головой:
— No news.
— Не наделала бы твоя дочка глупостей.
Нил беспомощно усмехается:
— Я не уеду из Парижа, не повидавшись с ней. Я имею право на некоторые объяснения.
— Ты, разумеется, знаешь, что можешь на меня рассчитывать.
— Как в добрые старые времена.
— Конечно, если бы еще не эти выборы, которые надо освещать… But I’ll do my best.
Закуски сменяются основным блюдом: тушеная телятина с рисом и фенхелем для Кука и фаршированное грибами и шпинатом филе морского языка для Нила. Англичане пробуют, оценивают, болтают о том о сем. Подают десерт.
И когда перед Куком появляется ромовая баба, он принимает заговорщицкий вид.
— Знаешь, только что, по дороге к тебе, я зашел в туалет, а официант, который нес на подносе три роскошные ромовые бабы, в точности как вот эти, открыл в коридоре дверь отдельного кабинета. Я заглянул — профессиональная деформация, что поделать, — и угадай, кого я там увидел?