Мопассан был похож на влюбленного Минотавра — быка с человеческим телом. Пикассо изобразил этого чудовища мифов сладострастно обнимающим тела девственниц, предоставленных его желаниям. И действительно, чувственность составляла неотъемлемую часть личности Мопассана. В ней было «что-то спонтанное, что-то здоровое и, одним словом, что-то почти невинное», — скажет Жюль Лемэтр в 1886 году. Очень рассудочному Полю Бурже, которого он увлечет за собой в бордель на виа Торреди-Нона, что неподалеку от моста Сен-Анж, он заявит, глядя в его ошеломленное лицо, пока тот поднимался с толстой шлюхой: «Теперь, мой дорогой, мне понятна ваша психология!»
Подталкиваемый своими всесильными желаниями тела и своим нежеланием повесить на себя груз освященных церковью и законом отношений, он прошел всю гамму проституции в обоих направлениях. «Бордель — единственная правда, — скажет он устами одного своего персонажа. — Я испробовал светских женщин, но мне больше этого не надо. Когда запутаешься с одной, уже не можешь освободиться, и затем с этими ломаками нужно много возиться, платить за них. Мне не нравится рядиться во фрак. И потом, нужна тысяча предосторожностей, чтобы их не скомпрометировать, не считая того, что иногда она начинает кривить лицо, тогда как здесь [в борделе] женщины всегда любезны».
Его слава спортивного человека и отличного любовника была огромной. «Этот ужасный гребец ради собственного удовольствия проделывает за один день на лодке двадцать миль по Сене», — говорит Золя. Все содержатели ресторанчиков и торговцы вином от Аржантеля до Буживаля знали его лодку, которую он называл «Розовый лепесток». Они знали также его маленьких любовниц, хотя они и менялись постоянно, прачек и подвыпивших гризеток, или проституток, ждавших клиентов на площади вокзала Сен-Лазар.
Или тех девушек, на которых он смотрел каждое воскресенье, когда они трясли своими животами в дьявольском канкане, «качая своими задами, дрожа своими грудями и распространяя вокруг себя энергичный запах потной женщины». Все эти девушки были сестрами Дюфур из «Поездки в деревню»: «(…) одной из тех женщин, которые воспламеняют вас внезапными желаниями и вплоть до ночи повергают вас в смутное беспокойство и вызывают смятение чувств». А были также как в Буживале, так и в Аньере эти восхитительные маленькие бордели прямо на пристани, к которым было так удобно причалить в лодке на минутку. «Я хотел бы иметь тысячу рук, тысячу губ и тысяч… характеров, чтобы сразу обнять всю армию этих очаровательных и незначительных существ», — вложит он в уста одного из своих персонажей.