Лгать Полина не собиралась. Но не говорить же ему о том, что любовь и жалость — это несколько разные вещи, и особенно мучительно, когда ты в точности не уверена, какое из этих двух чувств преобладает. Пришлось прибегнуть к другой правде, говорить о которой Полине тоже не хотелось бы.
— Я не хочу второй раз наступить на те же грабли, — сказала она, взглянув ему в лицо.
Казьмин вопросительно поднял брови и ждал.
— У меня уже был служебный роман, — сказала Полина и опять отвела взгляд.
— И что из этого?
— Он плохо закончился. Слишком плохо. Не смешивать работу и личную жизнь — это правильно. И поэтому уйти — это, мне кажется, единственный выход, — проговорила Полина, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно.
— Единственный выход? Выход из чего, прости? — холодно уточнил Казьмин. — Выход ищут, когда кругом проблемы. Какие такие проблемы я успел тебе создать? Чем я перед тобой провинился?
— Ничем.
— Боже мой… Неужели Илюха что-то отмочил?! — испугался вдруг Казьмин. — Он ведь такой у меня, он может… Всякую женщину, которая появляется на моем горизонте, сразу же норовит от меня отвадить… Да? Я прав?
А как было бы здорово пожаловаться сейчас на Власова. Сдать его со всеми потрохами, чтобы он не мучил людей своими идеями фикс… Невыполнимая мечта подразнила Полину, но она поспешно ответила:
— Нет-нет! При чем тут Илья? Он ничего такого не делал. И не говорил.
Казьмин развел руками и звонко хлопнул себя по бедрам:
— Ну, тогда я не знаю!.. Я ничего не понимаю. Это черт знает!.. Что могло произойти за двое суток? Служебный роман!.. Ну и что такого? Зачем все валить в одну кучу? Что было у тебя раньше, то было раньше. Было и прошло. Сейчас ты на другой службе, и это другой роман. Все — другое. Я — другой.
— Зато я та же самая, — прошептала Полина.
Казьмин нервно прошелся по кабинету туда-сюда.
— Валерий Петрович…
Он резко обернулся. Его губы обиженно дрогнули.
— Валера… — столь свободное обращение далось Полине с некоторым трудом, но оно того стоило. Взгляд Казьмина потеплел. — Валера, я просто пытаюсь поступить правильно. Понимаешь?
Он рванулся к столу, схватил заявление и медленно, демонстративно порвал его на мелкие кусочки.
— Вот как оно будет правильно, — жестко сказал Казьмин и швырнул обрывки в корзину для бумаг.
Полина молча проследила за белыми бумажными клочками. Совершенно неожиданно для себя она почувствовала, что рада такому «выходу». Выбор сделан без ее участия. Почему-то стало легче.
— Деспотизм тебе по должности положен? — проворчала она. — Или ты на самом деле такой, когда снимаешь все свои маски?