На следующее утро я проснулся совершенно разбитым. Раскалывалась голова, ломило глаза, першило в горле. Выбираться из-под теплого одеяла не хотелось категорически, но проваляться весь день в кровати нечего было и надеяться. Пришлось вставать, натягивать халат, идти в уборную. Квартира за ночь выстыла, и по коже сразу побежали колючие мурашки.
Умывшись, я оделся, повязал перед зеркалом шейный платок и спустился в ресторацию. Несмотря на неурочное время, рядом тотчас оказался метрдотель.
– Будете завтракать, мастер Себастьян? – поинтересовался он.
– Накройте в кабинете, – решил я и потер колючую щетину на подбородке. – Клаас уже здесь?
– Не появлялся еще.
– Пусть зайдет. И пригласи цирюльника.
– Будет исполнено.
Но спокойно позавтракать не получилось: только избавился от щетины, как сообщили о визите Джека Пратта, который на этот раз пришел не один, а в сопровождении Эдварда Роха.
– Чего вам? – пробурчал я, когда их провели в кабинет.
– Ты просил о помощи, разве нет? – в штыки воспринял мой тон лучник, выставляя к стене непонятно зачем притащенный с собой мольберт.
Впрочем, в своем длинном пальто и шляпе с обвислыми краями он и в самом деле походил на уличного художника. Если не смотреть в глаза, так сразу и не сообразишь, что единственной привычной для него краской является кровь.
– Не обращай внимания, – ухмыльнулся Джек и сцапал с тарелки пирожок. – Наш друг просто не выспался, вот и все. – Он подмигнул мне и спросил: – Ты ведь угостишь нас завтраком, Себастьян?
– Ты вообще никогда не работаешь? – хмуро глянул я в ответ.
– У меня свободный график, – улыбнулся Пратт и без спроса налил себе вина. – Так что насчет завтрака?
Пока персонал поспешно накрывал на еще две персоны, о делах мы не говорили, но, как только остались одни, я сразу поставил вопрос ребром:
– Чего вам надо?
Джек прожевал намазанную маслом булочку, вытер рот салфеткой и укорил меня:
– Ты на редкость недружелюбен сегодня, Себастьян.
– Не испытывай мое терпение, – потребовал я. – Выкладывай!
– Мы нашли его, Себастьян! – рассмеялся безмерно довольный собой Джек. – Эдвард его нашел!
– Да ну? – поморщился я, не особо впечатленный этим известием.
– Покажи ему, Эд, – потребовал Пратт.
Лучник установил мольберт, откинул крышку и отступил, позволяя мне разглядеть фрагмент перерисованной на холст татуировки.
– Это было набито на плече вашего покойника. Красным отмечены вставки, дополняющие основной узор, – пояснил он и достал спрятанную за пазуху книжицу. – А это монография магистра хирургии, профессора королевской медицинской академии Сержа Тегрейна «Основные сложности, возникающие при сведении и ретушировании шрамов, татуировок и врожденных дефектов кожного покрова, с оригинальными иллюстрациями автора». Вот, сам погляди!