Я живу в аду.
Да, впрочем, какая разница? Что бы это ни было, с нее хватит.
«Наверное, — подумала она, — я просто устала от таких вот программ». Все эти анонимные жалобы, рассеянные в воздухе, витающие над озерами, площадками для игры, кладбищами, бесконечные просьбы о помощи от незнакомцев. Столько страдающих душ. Все они живут в аду, за исключением…
— Мам?
Диана не заметила, как дочка выскочила из двойных дверей и сбежала по зеленому холму, и вот она уже в машине, сидит рядом — запыхавшаяся, розовая, свежая, такая наивная и совершенно невинная.
— Что случилось, мам? — тормошила ее Эмма.
Глядя в широко распахнутые светло-голубые глаза дочери, Диана видела в них себя, какой была двадцать лет назад. Пара маленьких голубых озер, в которых не отражалось ни морщин, ни мимических складок. Лишь два крошечных размытых лица, когда-то принадлежавших ей, Диане.
Диана оглянулась, посмотрела в обзорное зеркало и включила задний ход.
— Ничего не случилось. Просто ты меня напугала, вот и все.
Эмма ничего не ответила — она внимательно изучала свои голые коленки.
Стараясь не торопиться, Диана стала выводить машину из узкого школьного проезда, но двухтонная стальная громадина, изнутри обитая кожей, словно не желала поддаваться управлению. Никогда Диана не была умелым водителем, хотя, к счастью, ни разу не попадала в аварию, в основном благодаря крайней осторожности. Давным-давно, еще в школе, им преподавали вождение, но ее не допустили к урокам, потому что в тот семестр ее застукали с пакетиком марихуаны в сумке.
Это была красная замшевая сумочка с бахромой по краю, и, когда их классная руководительница, миссис Мюлер, открыла ее, чтобы проверить содержимое, там обнаружились пакетик с марихуаной, два тампона, один презерватив, коробок спичек и кошелек с двадцаткой.
Миссис Мюлер обнюхала пакетик и мгновенно определила природу сладковатого запаха, который долго не выветривался из длинных волос Дианы. Так может пахнуть только травка. Девицы вроде Дианы надоели учительнице до смерти, и она устроила ей вызов к директору. Но и этого ей показалось мало. Она решила наказать Диану построже и помимо прочего лишила ее уроков вождения.
В конце концов водить машину ее научила Морин, лучшая подруга Дианы. У Морин была старая «хонда-цивик», которую на время дал ей отец, и летом, воскресными вечерами, та позволяла подружке порулить по парковочной стоянке у супермаркета. Диана наматывала круг за кругом, когда…
— Черт! Проклятье! — выдохнула она, изо всех сил ударяя по тормозам и одновременно давя на клаксон.