На улице было не больше пяти градусов.
Диана видела густой пар от теплого дыхания полицейского.
Она протянула руку за своим черным пуховиком, но коп велел ей ничего не трогать. Так она и стояла в чем мать родила, дрожа от холода. Ледяной асфальт обжигал ступни, а коп все пялился на ее обнаженное тело, направив на него круглый зрачок фонарика. Холодный свет и стальной взгляд.
Она помнила, как пыталась отстраниться от происходящего, абстрагироваться от собственного тела, мерзнущего под пристальным взглядом полицейского. Словно выпустила на волю свою сущность, через родничок на макушке покинувшую физическую оболочку — руки, ноги, грудь. Очевидно, ее лицо в результате этих попыток приобрело настолько отрешенное выражение, что полицейский обозлился не на шутку. Надо полагать, ему уже приходилось видеть нечто подобное на лицах многих девчонок, и он знал, что это означает. Да пошел ты, коп вонючий, подавись говном и сдохни…
Дерзость и отвага, вот что это было.
Диана вернулась в свою спальню и с удивлением обнаружила, что их с Полом кровать уже застелена.
Когда же она успела?
До или после того, как переоделась?
Или это Пол?
Может, она просто не заметила, что кровать уже убрана?
Нет-нет. Она смутно помнила, как взбивала подушки и укладывала их на старинное стеганое одеяло — красивое, ручной работы, с вышитыми голубыми уточками. Это одеяло она купила на блошином рынке задолго до того, как забеременела, под ним они с Полом занимались любовью и зачали Эмму.
Она помнила, как переворачивала и укладывала на место подушки, но могла поклясться, что это было вчера.
Или даже позавчера.
Диана в легком смятении застыла возле кровати.
Вот они, штучки среднего возраста. Каждый день, если все нормально, так плавно и незаметно переходит в следующий, что их перестаешь различать. Жизнь течет себе и течет. Ты и не замечаешь, как она проходит, — пока не стукнет сорок. До этого момента все твое существование — это борьба, постоянный рост и развитие, постоянные перемены. В начальной школе она проращивала в бумажных стаканчиках бобы и с интересом смотрела, как из влажной почвы появляются на свет слабые бледно-зеленые проростки. А потом они засохли. Так и в жизни, от фазы до фазы, от детства до зрелости, как будто кончается одна жизнь и начинается другая. Переходный возраст, созревание, секс, замужество, беременность, ребенок — пока все эти стадии не сольются в череду похожих друг на друга дней. Семейные заботы, домашнее хозяйство. Средний возраст. Ты снова и снова входишь в эту реку, а она все та же.
Это хорошее время, считала Диана. Впервые за многие годы у тебя появляется уверенность в том, что мир предсказуем. Ты знаешь, что будет завтра или через неделю.