– Он расстрелян. Так и передай своим, – отчеканил Ермаков.
– Ну, так получай же! – И, резко взмахнув рукой, Биба швырнул к ногам Ермакова щелкнувшую бойко гранату. А сам распластался на земле, надеясь избежать ранения.
Бойцы окаменели.
Ермаков, выхватив маузер, выстрелил в Бибу:
– Держи сдачу, гад!
А граната, прошипев сгоревшим запалом, не взорвалась. Лежала, спокойно поблескивая гранями стенок.
В середине июля 1918 г. Уральский областной Совет, учитывая сложившуюся обстановку, постановил: во избежание кровавых авантюр, на которые могут пойти монархисты, используя семью Романовых, как знамя контрреволюции, и в наказание за все кровавые преступления царя против народа – расстрелять Николая II.
В исполнении приговора принял участие и Петр Захарович Ермаков.
У Ермакова было много друзей. Большая дружба связывала его со времен подполья с Николаем Сергеевичем Партиным, с юных лет он был близок с Иваном Федоровичем Фроловым.
И еще с одним человеком связывала Ермакова крепкая и нежная дружба. То был Сергей Артамонович Синяев, а среди товарищей просто Артамоныч…
Впрочем, они совершенно не были похожи друг на друга. Петр Захарович всегда в движении, в действии – такая уж натура. Динамического мышления человек, на раздумье – ни минуты. Синяеву деловых и боевых качеств тоже не занимать, но по складу характера он мечтатель.
Где-нибудь в перерывах между боями, собравшись с красногвардейцами у костра, брал Артамоныч в руки баян… Играл он вдохновенно, весь отдаваясь музыке… Прильнет щекой к баяну – мягкую без седины бороду подсвечивает костровое пламя – и слушает, слушает, будто свое сердце. И все слушают.
Трансвааль, Трансвааль, страна моя,
Ты вся горишь в огне…
Эта песня была одной из любимых в первом батальоне Уральского обкома партии. Новые песни не успели узнать, а эту знали и любили. В песне, правда, говорилось о событиях, не всем известных – из времен Англо-бурской войны, – но призыв к борьбе, неистребимая любовь к истерзанной родине брали ребят за живое. И многие считали, что песня про них сложена.
Еще Артамоныч играл «На сопках Маньчжурии»…
– А знаете, ребята, – скажет он, вдруг оборвав мелодию. – Знаете, что потом будет? Совсем иначе все будет.
Красногвардейцы прислушиваются. Взволнованность Артамоныча не кажется им чудной. Не в первый раз заводит он разговор о будущем, и всякий раз интересно.
– Что вот это за музыка – баян?..
– Ничего музыка, подходящая, – не соглашаются бойцы.
– Потому ничего, что только ее и знаем. Да еще духовой оркестр знаем на марше да на похоронах. А симфонический оркестр вам знаком? Нет. А будет время – баян на полку, симфонию подавай. Все шедевры музыки, какие есть в мире, подавай. Сейчас, быть может, и не поняли бы симфонию – культурный уровень низковат, а потом будем понимать, научимся. Победит революция, и иди учись. Учись, и все будет тебе доступно. И не только музыка, все книги, все картины – живопись. Самые прекрасные картины увидим мы с вами, ребята…