Внезапно он коснулся рукой ее груди.
Она поняла, что происходит, и стала сопротивляться.
С огромным усилием она отворотила свое лицо, приговаривая:
— Нет… о нет! Вы не должны… делать этого… пожалуйста… нет!
— Почему мы должны притворяться? — недоумевал маркиз. — Я хочу вас, и вы, я думаю, хотите меня.
— Н… но вы… не должны… ц… целовать меня, — бессвязно лепетала, задыхаясь, Урса.
— Я не могу понять, почему вы так говорите, — настаивал маркиз. — В конце концов, Лионель рассказывал мне о восхитительном времени, которое вы провели вместе, когда Артур был в Берлине, и я думаю, Лионель был не первым таким счастливчиком.
В его голосе слышались нотки цинизма.
Урса поняла, что он разговаривает с ней как с Пенелопой.
И то, что Пенелопа делала в прошлом, она продолжала делать и в настоящий момент.
Шокированная мыслями о сестре, Урса продолжала бороться.
— Пожалуйста… уходите! — просила она. — Уходите сейчас же! Н… не… т… трогайте меня… не… ц… целуйте меня!
— Я не могу поверить, что вы все это всерьез, — не отставал маркиз, — и хотя вы разыгрываете недотрогу, у нас никогда больше не будет такой прекрасной возможности. Более того, моя очаровательная Пенелопа, я нахожу вас еще более неотразимой!
Может быть, оттого, что он назвал ее именем сестры, Урса обрела силы, которых у нее не было ранее.
Она все еще была ошеломлена и сбита с толку чудом его поцелуя.
Но теперь она уперлась обеими руками в его грудь.
— Нет… нет! — умоляла она.
— А я говорю: «Да! Да!» — возражал маркиз.
И вновь его губы потянулись к ее губам.
Она внезапно почувствовала, какой он сильный и насколько она беспомощна.
Она боролась с ним, но он уже лежал на кровати и сильно прижимал ее к себе.
В этот миг Урса поняла его намерения так же, как то, что должна спасать себя.
Иначе ее поведение ничем не будет отличаться от поведения Пенелопы.
Крича, как ребенок, она молила его:
— П… пожалуйста… послушайте… меня! Мне… некому… п… помочь… и я… напугана!
Маркиз застыл.
— Напуганы? — удивился он. — Почему вы должны быть напуганы?
Он увидел, что ее глаза наполнены слезами, которые начали скатываться по щекам.
— Я… я… н… напугана… потому что в… вы… такой… сильный… и я не… знаю, как о… остановить в… вас, — еле выдавила из себя Урса.
— Почему вы должны останавливать меня?
— Потому что… то, что вы… хотите… от м… меня… дурно… и… п… порочно!
Маркиз глядел на нее в полном изумлении.
— Дурно и порочно? — повторил он. — Почему вы говорите это?
— Это так… я знаю, что это… так, — рыдала Урса, — и я… не знаю… как… внушить… вам это, чтобы вы… поняли.
— Что я должен понять?