Это мне удалось. Я отбил или разрубил несколько десятков стрел, не позволив ни одной из них воткнуться в своеобразный круг, диаметром около двух метров, отделявший меня и Лилию от остальной площадки. Увы, метис, сражавшийся вместе с нами, оказался за пределами этого круга. В него вонзилось не меньше десятка стрел, и одна попала в глаз, сделав смерть быстрой и практически безболезненной. Он даже упал не сразу. А я даже и представить не мог, что человек мог сохранять вертикальное положение даже после смерти.
— Не попали! Продолжаем стрельбу! — Слух неожиданно обострился, и я услышал команды, которые выкрикивал герцог Арчибальд. — Лучники! Выпускайте зажигательные стрелы. Спалим его, во имя господа. Передайте первым рядам!
Внутри меня все натянулось, так же, как и тетивы направленных на меня луков. Все стрелы мне остановить не удалось и не удастся при следующей попытке. А когда в платформу воткнутся сотни стрел, сотни горящих стрел, она тут же вспыхнет и сгорит в мгновение ока. Это было ясно как день.
«Лучники с зажигательными стрелами. Неужели это и есть убийственная рамка в подготовленной для меня мышеловке?»
Почему-то мне казалось, что для демона нужно было подготовить нечто большее.
Угрожающий свист раздался вновь. Я увидел, как сотня стрел взмывает в воздух, как загораживает солнце, почувствовал, что за рядами рыцарей, прикрывающихся щитами, и лучников, тетивы на луках у которых все еще вибрировали после выстрела, начинается пожар, но пожар контролируемый, направленный на меня. Только я не успел сообразить, что это значит, потому что в следующую секунду произошло кое-что странное.
Меня пронзил порыв леденящего ветра, настолько холодного, что застучали зубы, ветра, пробравшего меня до костей, несмотря на то, что плоть моя стала нечеловеческой, такой, что я просто не мог найти примерного определения этому покрытию, кроме одного, довольно невероятного — «кристаллизованная магия». Это означало одно — природа этого ветра находилась за гранью привычной мне физики реальности.
Я посмотрел вверх. Стрелы не падали. Они почему-то зависли в воздухе, словно позабыв о силе гравитации, замерли, как будто бы время для них остановилось. Нет, время остановилось не только для них. Достаточно было оглянуться, чтобы осознать, что вокруг прекратило движение все, обратилось статичной картиной: и стрелы, повисшие в воздухе, и рыцари, согнувшиеся под щитами, и истыканный стрелами метис, не способный упасть и после смерти. Даже звуковые волны перестали распространяться в воздухе.
«Неужели Эфир научился останавливать время?»