Мне уже надоело слушать, но мои ноги не желали уходить отсюда, они попросту отказывались это делать. Я понимала, что мне надо вернуться на место, потому что стоять под дверью и подслушивать нехорошо, — это сотни раз говорила служанкам бабушка. Однако мои чувства притупились, голова распухла от переполнявших ее новостей. То, что я слышала, каким-то образом придавало мне сил, меня удивляло, с какой легкостью с губ моей тети слетают эти странные фразы. Например, меня поразила новость о том, что в прошлом Магды есть грех, страшный грех, потому что матушка Евангелина назвала его противоестественным, скрыв завесой таинственности. Самое обидное, я не услышала имени того человека, хотя, наверное, меня больше поразила уверенность, с которой говорила Магда, и ее объяснения казались мне лишенными смысла.
Я точно знала, что Магда великолепно, безупречно говорила по-французски. Я это знала, потому что однажды вечером, пару месяцев назад, вошла в ее комнату без стука, — она разговаривала по телефону. И хотя она старалась говорить очень тихо, мне удалось услышать, что говорит она по-французски, причем очень быстро, прекрасно выговаривая все сложные звуки этого языка.
Когда наконец дверь резко распахнулась, я прямо-таки чуть не столкнулась лицом с лицом с тетей.
— Привет, Малена! Что ты здесь делаешь?
Я улыбнулась, пытаясь изобразить безмерную радость, сжав при этом кулаки и покачнувшись в воздухе в попытке сохранить равновесие, чтобы случайно не перевалиться через порог в кабинет директрисы. Тетя выглядела очень спокойной, как будто только что и не было этого неприятного разговора.
— Я это… э-э… Я хотела отдать тебе это.
Я протянула Магде мешок, который висел на моей вытянутой руке. Она взяла его, спросив с любопытством:
— Что это?
Магда раскрыла мешок, заглянула внутрь и тут же закрыла. Она принялась махать правой рукой перед носом, будто отгоняя что-то неприятное.
— Но, сокровище мое, они немного испортились. Когда ты их собрала?
— В пятницу, в Альмансилье. На той неделе мы ездили туда за вишнями… Я думала, что ты грустишь, мне никто не сказал, что они так быстро испортятся.
— Спасибо, Малена, спасибо огромное, дорогая. Я теперь твоя должница, напомни мне об этом как-нибудь на днях.
Сказав это, Магда обняла меня, поцеловала в щеку, и мы пошли, обнявшись, по коридору, плохо представляя себе, куда направляемся. Проходя мимо одного из шкафов, она остановилась, потом положила на полку мой подарок. Теперь она была собой полностью довольна. При любых обстоятельствах Магда оставалась самой собой — женщиной, которую я когда-то давно ненавидела, потому что она казалась мне разрушительницей. Тут я неожиданно для самой себя остановилась, я не могла идти дальше, не сказав ей главное.