Неизвестный Гитлер (Воробьевский) - страница 142
В нацистском гимне пелось: времена креста прошли, восходит солнце… С 1939 года само слово «Рождество» было запрещено для официального употребления.[94] Фольскфюрер бельгийских фашистов Леон Дегрель вспоминал: «Гиммлер ненавидел христианство. Стоило большого труда уговорить его ввести в дивизии СС «Валлония», которой я командовал, институт военных капелланов».
Уже после войны начальник личного штаба рейхсфюрера СС генерал Вольф свидетельствовал, что Гиммлер говорил о задаче «улучшения и обновления религии». О необходимости иного понимания бога. Другого поклонения ему.
На ременных пряжках солдат вермахта поблескивала надпись «С нами Бог», но непонятно уже было, какой бог имеется в виду. Во всяком случае, режим пытался приручить католиков и протестантов под эгидой некоей национальной церкви.
Вот какой цивилизатор двигался на Восток.
Дранг нах Остен! Тевтонское неоязычество, закованное в броню лукавыми ростовщиками, шло «свиньей». И рассчитывало встретить на своем пути лишь вялый атеизм, приодетый в кумач «жидовскими комиссарами».
Остатки христианства Гитлер планировал разложить вконец: «Нашим интересам соответствовало бы такое положение, при котором каждая деревня имела бы собственную секту, где развивались бы свои особые представления о Боге. Даже если в этом случае в отдельных деревнях возникнут шаманские культы, подобно негритянским или американо-индейским, то мы могли бы это только приветствовать, ибо это только увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство на мелкие единицы» (цит. по: [53])[95].
Письмо движения за новую германскую религию. Для ослабления влияния христианства в вермахте создается специальный отдел. Его руководителем станет майор принц де Липпе.
Так дьявольская сущность Одина обернулась личиной Хникара — сеятеля раздоров. Однако в отличие от знакомого Гитлеру протестантизма, который продолжает крошиться на огромное количество сект, в России такого сделать не удалось.
Розенберг поначалу считал Православие лишь «красочным этнографическим ритуалом». Но постепенно им были осознаны некоторые духовные реалии. В рекомендациях рейхскомиссарам «Остланда» и «Украины» он указывал: «Особая предосторожность рекомендовалась в отношении Русской Православной Церкви как носительницы враждебной Германии русской национальной идеи». Гиммлер также указывал на опасность РПЦ, которая начинает сплачивать русских национально [53].
И все же идеологи рейха до конца не осознавали, куда пришли. Православное зрение, напротив, видело врага насквозь. 26 июня 1941 года митрополит Сергий (Страгородский) на проповеди в Богоявленском соборе говорил: «Глубоко ошибаются те, кто думает, что теперешний враг не касается наших святынь и ничьей веры не трогает. Наблюдения над немецкой жизнью говорят совсем о другом. Известный немецкий полководец Людендорф, посылавший своих солдат на смерть сотнями тысяч, с летами пришел к убеждению, что для завоевателя христианство не годится… Поэтому генерал призывает своих германцев бросить Христа и кланяться лучше древнегерманским идолам — Вотану и другим… Безумие это распространено среди фашистов…»