— «Ксенон» — частный клуб, а не общественное место.
— Опять-таки спорный вопрос.
Он бросил на нее такой взгляд, что Лаура порадовалась, что не умеет читать чужие мысли.
— Значит, сегодняшняя выходка, — насмешливо сказал он, — месть за разбитый фотоаппарат.
— Этого я не говорила, — запротестовала Лаура.
Он шагнул к ней, плотно сжав губы. А как бы сказала ты?
Я не знаю… Это просто шутка… — Лаура запнулась и, отступая, уперлась в стол. Это просто смешно. Он ничего не посмеет с ней сделать. — Чего ты от меня хочешь?
— Для начала — правды. — Обойдя маленький диванчик, он встал перед ней. — Откуда ты узнала, что дома меня ждут только завтра?
— А я и не знала, — выпалила Лаура. — Не помню. Может быть, прочла в газетах.
Митч Райан промолчал. Ответа не требовалось. Они оба знали, что в газетах ничего об этом не было. Никто и никогда не знал о планах его путешествий.
— Хорошо, хорошо, — поспешно ответила Лаура и заняла стратегическую позицию у камина так, чтобы между нею и Митчем Райаном оказался стул. — Я подслушала это в самолете, когда летела сюда.
— Харрисон и Беттина?
Вздохнув, она кивнула. Ей хотелось, чтобы он перестал так на нее смотреть. Ведь подслушивать она не собиралась.
— Что же ты услышала еще?
Лаура положила руки на спинку стула.
— Больше ничего.
Митч резко выдернул у нее из рук стул, и он с грохотом упал на пол.
— Мне нужна правда, мисс Паркер.
— Это и есть правда. — Лаура изо всех сил старалась не смотреть в его лазурно-голубые глаза, на его квадратный подбородок, на мышцы, двигавшиеся под рубашкой при каждом движении.
— Лжешь! — Он провел рукой по ее волосам. — Не знаю зачем, но ты лжешь.
Лаура его оттолкнула, но он схватил ее обеими руками за талию.
— Кто тебя послал?
— Никто.
Он сдавливал ее все сильнее. Хотелось закричать, чтобы он понял — подобная тактика бесполезна. Однако на самом деле она была до смерти напугана. На какой-то момент даже стало безразлично, будет ли у нее когда-нибудь работа или нет, лишь бы поскорее отсюда выбраться.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — тем не менее продолжала настаивать она.
Он сжал ее еще сильнее. Теперь она смотрела ему в глаза, в эти голубые льдинки, сверкающие холодным гневом.
— Я еще раз тебя спрашиваю, — очень тихо сказал он, — на кого ты работаешь? Кого ты сейчас не хочешь выдавать?
Лаура плотно сжала губы и отвернулась. Она ничего не собиралась ему рассказывать. Она ничего ему не скажет, пусть даже ее убьют. Сейчас нужно думать о семье. Одно слово о журнале «Личность», и она не успеет оглянуться, как окажется в суде. Херб Стэнтон не только и думать забудет о том, чтобы нанять ее снова, но и проследит, чтобы она не получила вообще никакой работы. В этом Лаура была абсолютно уверена.