— Думаю, тебе лучше уйти.
— Но, дорогая, — он уже был на ногах и не спеша шел к ней, расстегивая на ходу рубашку. — Я ведь только пришел!
Лаура толкнула его в плечо и указала на дверь.
— Убирайся.
Он приблизился, не говоря ни слова. Она отступила к кровати, больше бежать было некуда. Она решила попробовать его отговорить, и как можно спокойнее.
— Послушай, Райан. Как я вела себя с другими, не имеет к нам ни малейшего отношения.
Он улыбнулся.
— А вот здесь ты ошибаешься. Лаура попробовала еще раз:
— Я просто хотела тебе показать, что совершенно тебе не подхожу.
Он поднял темную бровь.
— Да, ты показалась мне весьма искушенной. Лаура вспыхнула.
— Убирайся!
Но уходить он не собирался.
— Это мой дом, ты что, забыла? — он лениво подошел вплотную к ней и осторожно провел ладонями по ее длинным светлым волосам.
Лаура вспомнила, что говорила Алиса о его ревности. Он намотал шелковистую прядь ее волос на палец и поднял ее голову так, чтобы она смотрела ему в глаза.
— Да, дорогая, знай я, что ты начнешь торговаться, я бы сделал это еще раньше.
— Нет…
Но он потянул ее за волосы сильнее, и Лауре пришлось встать на цыпочки. Его губы прижались к ее рту, и ей осталось лишь смириться с его поцелуем. Поцелуй был мрачным и волнующим, как и сам Митч, полный желания и страсти. Как она могла рассчитывать, что сможет перед ним устоять?
— Я никогда не стану твоей племенной телкой, — прошептала она, вспомнив слова Харрисона.
— А я тебя об этом и не прошу. — Его теплые губы коснулись ее шеи и скользнули к виску. Нет, он ее просил. Может быть, не словами… — Перестань вырываться! — Это был приказ.
— Не могу, — Лаура слышала, как бешено стучит его сердце, чувствовала прикосновение, его сильных бедер к своим ногам. Он ее хотел и считал, что имеет все права. У нее кружилась голова не то от рома, не то от его поцелуев. Она уже знала, что не сможет сопротивляться, и даже не была уверена, что захочет этого.
Его губы снова прижались к ее рту.
— Не надо! — она резко отвернулась, не давая ему себя поцеловать.
Но он не сделал попытки снова ее поцеловать. Вместо этого он поднял ее голову и заставил ее смотреть в его опасно-теплые, горящие голубые глаза.
— Ты ведь сама этого хочешь, — его голос был хриплым от желания.
— Нет… — снова запротестовала она, на сей раз еще эмоциональнее. — Я не хочу.
Он считал, что весь вечер она пыталась ему показать, что хочет его, и теперь, поскольку они были помолвлены, он был чуть ли не обязан это сделать.
Несмотря на протесты, его сильные пальцы уже расстегнули ее пиджак, и он раскрылся, обнажив красивый атласный лиф. Митч покрывал ее лицо поцелуями и провел пальцем там, где ткань плотно обтягивала тело, повторяя форму ее красивой, быстро вздымавшейся и опадавшей от волнения груди.