- Ира! Вы пригласили! - проговорил Стас. Он так и не смог справиться со своей костью, и с языка у него изошло не внушение, а мольба о снисхождении.
Но снисходительными с нами никто быть не собирался.
Какую-то пару минут спустя мы уже выходили из подъезда на улицу, держа одолженные у Нины фирменные пакеты "Айриш хауза" под мышкой. Ручки у них были начисто оборваны в свалке, когда нас со Стасом выпроваживали из квартиры.
- Ну, ты гад! - сказал я, опуская свой "Айриш хауз" с яблоками, колбасой и сыром на стоявшую около подъезда скамейку и принимаясь оправлять встопорщившийся, взлезший на шею пиджак. - Подружка у него! Сестренка у нее! "Вполне себе кадр"! Ты этот кадр хотя бы раз в глаза видел?
Стас, последовав моему примеру, положил "Айриш хауз" из-под своей подмышки рядом с моим и тоже принялся наводить на себе порядок.
- Пардон, Сань, - сказал он голосом, полным раскаяния. - Ирка говорила про нее: клевый кадр!
- А сама Ирка? Твоя подружка, да?
Стас выдержал мой саркастический взгляд со стоическим достоинством.
- Я так считал, - ответил он мне. - Мы с ней от "Смоленского" гастронома, на Садовом кольце тут, рядом, два часа до ее дома шли, уходить от меня не хотела, ей-бо! Я ей говорю, когда встретимся? Она говорит, давай завтра, родителей, говорит, не будет. Я, естественно, о тебе: друг у меня, вот она тогда - о сестренке.
- И так прямо: "клевый кадр"? - не удержался я, чтоб не съязвить еще раз.
- Ну, если я тебе чего и добавил, то из лучших же побуждений!
Мой саркастический настрой по отношению к Стасу стремительно преображался в смешанное чувство восторга и изумления. Стас открывался мне с новой стороны. Мне почудилось в нем что-то от гоголевского Ноздрева. В армии я его таким и не знал.
- Ладно, - сказал я, - давай думать, что нам делать с этим. - Я показал на "Айриш хаузы" с оборванными ручками на скамейке. - Что добру пропадать.
День стоял все той же хрипловатой ясности и блеска, солнечная пыльца все так же осыпала арбатские улицы щедрым предосенним теплом, - но Боже мой, до чего же это был другой мир, до чего другой Замысел проглядывал в нем!
В двухэтажном кафе "Валдай" в самом начале проспекта мы разжились парой граненых стаканов, устроились за столиком у окна и, вскрыв одну из бутылок водки, разбулькали ее. В стаканах получилось всклень, даже выгнулась куполом.
- Поехали, - сказал я, осторожно поднимая стакан и неся к губам.
- Поехали с орехами. Зараза! - отозвался Стас, тоже вознося стакан над столом.
Так, стаканами, и не отрываясь, за раз бутылку на двоих, мы обычно пили в армии. Выпить нужно было скорее, как можно быстро, чтобы не застукали офицеры, - умение диктовалось обстоятельствами. Но никак нам не думалось, когда покупали эти бутылки, что придется пить их вновь по-армейски.