. Каким безумцем он был!
— Я был так самонадеян! Я считал, что в моих руках сосредоточена вся власть. Я считал, что могу получить все, чего ни пожелаю. Так я увел тебя от мужа, и ты забеременела, а потом я пытался использовать своего друга, чтобы скрыть свидетельство своего греха. Урия оказался праведнее меня.
Давид почувствовал, как дернулась Вирсавия.
— Он знал, — тихо промолвила она.
— Да, он знал, — Давид закрыл глаза, острая боль пронзила его сердце. — Я понесу наказание, Вирсавия, потому что я пролил невинную кровь, — скорбь и чувство отвращения к самому себе охватили царя. — После всего того, что Господь сделал для меня, я позволил похоти овладеть собою и отвернулся от Того, Кто во всем давал мне победу.
— Я тоже виновата. Я оправдывала своей грех любовью к тебе.
— Не ты убила Урию.
— Человек может умереть прежде, чем его пронзит копье.
По бледным щекам Вирсавии заструились слезы. Урия был хорошим мужем, честным воином, а она разбила его сердце, и из-за нее его убили.
Давид был не в состоянии говорить, он прижал голову жены к своей груди. Как могли два человека, которые знают и любят закон, так отвратительно поступить? Когда и как грех впервые прокрался в их жизнь и поработил их, убив их совесть? Может быть, первое семя греха было посеяно давно, когда Давид увидел, что Вирсавия уже не ребенок, и у него появилось желание просить ее у Елиама, прежде чем тот отдал ее другому? Возможно ли, что именно тогда было посеяно семя, которое потом Давид поливал водой своих фантазий?
Однако чувство, которое он испытывал к Вирсавии, не было похотью. Давид не просто желал ее. Он любил ее.
Коснувшись подбородка Вирсавии, Давид поцеловал ее. Ее губы в нерешительности дрогнули. Он еще раз поцеловал ее, и она ответила ему. Когда Давид поднял голову, Вирсавия снова с тихим вздохом прижалась к нему.
— Бог простил нас, — сказал он, закрывая глаза и вознося безмолвную молитву благодарения. — Господь явил нам Свою милость, сохранив нам жизнь. Он не сказал, что я должен отказаться от тебя.
— Но как мы будем жить, зная, что мы с тобой сделали и какую боль причинили другим?
— Мы будем жить сегодняшним днем и смело встретим все, что бы ни случилось.
— Я никогда не буду заглядывать в будущее. О, Давид, теперь я вижу все так ясно, и это причиняет мне сильную боль. Мы будем не единственные, кто пострадает, — Вирсавия отодвинулась и посмотрела на мужа. — Если бы только мы одни пострадали…
Давид сжал ее подбородок.
— Нафан возвестил Божье слово. Я знаю, что меня ждет.
Вирсавия вернулась в объятия мужа и прильнула к нему.