– Здоров, силен, – добавил ротмистр. – Думаю, тренирован. Взгляд внимательный. Что до главного… Да черт его знает! Вряд ли он агент японцев…
Щепкин тоже вытер пот, чуть приоткрыл окно – в купе сразу посвежело. Офицеры довольно закивали – свежий воздух был кстати.
– Что ж, наши мнения совпадают. Хотя надо дождаться ответа из столицы. Может, у них что‑то есть на этих людей, – капитан помедлил. – Но я тоже думаю, что они чисты. План с синема возник спонтанно, подготовить и внедрить своего человека в группу было просто нереально. Иначе придется признать, что японцы проникли и в контрразведку, и в богему.
– Но проверить всех все равно было надо, – сказал Белкин. – Для порядка.
– Это да. А вот…
Что хотел сказать капитан, так и осталось неизвестным. Дверь в купе открылась, и на пороге возникла Диана собственной персоной.
В легком утреннем наряде, с распущенными волосами, яркая, улыбающаяся, свежая, она выглядела просто очаровательно. Окинув офицеров довольным взглядом и оценив их реакцию, Холодова чуть склонила голову, прошла в купе, села рядом со Щепкиным и сложила руки на коленях.
– Доброе утро, господа офицеры, – она мельком глянула на чашки. – Ночь прошла бурно, а утро выдалось трезвым… А наша творческая команда вовсю поправляется ликерами, водкой и бурбоном.
– А ты чем поправлялась? – хмыкнул Щепкин.
– Минеральной водичкой. Я ведь не налегала.
– Зинштейн не подливал?
Диана окатила капитана чарующим взглядом, хлопнула ресницами.
– Вы ревнуете, господин капитан? Как мило… нет, Сереженька и не пытался. И сам пил мало. Зато говорил много. Поздравьте меня, господа. Наш режиссер предложил мне стать примой его фильма!
Белкин и Гоглидзе переглянулись.
– Браво! Вот как, оказывается, попадают в синема! Милая улыбка, вино, волнующий взгляд…
– И комплименты, – вполне серьезно добавила Диана. – Наши мастера, как и все творческие люди, падки на лесть, похвалу, восторги. Этого хватает, чтобы стать для них и Музой, и утешительницей, и прочим…
– По поводу прочего, – вставил Щепкин. – Каково мнение о компании? Есть что‑то интересное, особенное?
Диана стучала пальчиком по столу.
– А знаете, Василий Сергеевич, я вдруг тоже захотела кофе. Не откажите даме?
Сидевший ближе к двери Белкин вышел в коридор и спустя полминуты вернулся.
– Сделают. Со сливками, как всегда?
– Спасибо, Гришенька.
Диана отложила маленькую сумочку, в которой всегда носила браунинг 1900 или номер один, как его иногда называли. С улыбкой посмотрела на Щепкина и спросила:
– С кого начать?
– С кого угодно. Зинштейна можно пропустить, американца, наверное, тоже.