– А если дальше? – спросил Белкин.
– Следить будут проводники. Нас японцы видеть не должны. Кроме как в ресторане в компании актеров.
– А если они начудят? – предположил Гоглидзе.
Капитан покосился на него и недовольно нахмурился.
– Не знаю, на черта их человек вообще полез… Но подозревать Идзуми в слабоумии не могу. Что‑то мы упустили из виду, что‑то недоглядели. Если они отправили сотрудника дипмиссии на диверсию… это из ряда вон. И нам эту загадку надо разгадать.
– Авария на магистрали выгодна немцам, австриякам. Но при чем тут японцы? – недоумевал Белкин. – Да и то, рвали бы мост где‑то в центральной части страны, одно дело. А тут‑то что?
– Сказал же – не знаю! – повысил голос Щепкин. – Хватит гадать. Сейчас… я первый заступаю на дежурство. Через три часа меня меняет… Гоша, ты.
Гоглидзе кивнул.
– Потом ты, – капитан остановил взгляд на поручике. – Диану к этому делу не привлекаем, пусть и дальше за артистами следит.
– Смардаш?..
– Версия – отстал от поезда. Пока так. А дальше посмотрим.
Гоглидзе покачал головой.
– Как же он так? И в группу удачно попал, и скрывался!
– Георгий, я же сказал – анализ ситуации потом. Придется копать глубже. Вытащить всю подноготную Витольда.
– А если еще кто из них работает на японцев? – спросил Белкин.
Щепкин отмахнулся.
– Скажи еще – Зинштейн!
Поручик хохотнул. Покачал головой.
– А зря смеешься. У нас сейчас все на подозрении. В том числе и Браун, – капитан проверил время. – Я дал телеграмму Батюшину, в Верхнеудинске жду ответа. Может, что‑то прояснится. Все, отдыхать. Я пошел.
Капитан шагнул к двери, оглянулся и бросил:
– Диане пока не говорите. Я сам.
– А если она… – Гоглидзе замялся, виновато пожал плечами. – Придет сюда.
Щепкин понял намек ротмистра, упрямо повторил:
– Я сам! Будет меня искать, скажите – вышел по делу. И больше ничего.
Он вышел из купе, миновал свой вагон, соседний, кивнул проводнику и встал в тамбуре. Выглянул в окно. Вагон дипломатов был погружен в темноту. Там либо все спали, либо (скорее всего) ломали голову над произошедшим и ждали незваных гостей из полиции и контрразведки. Что задумал Идзуми и что он сделает теперь? Пока можно только гадать. Но что‑то помощник японского посла предпримет.
Сейчас капитана больше интересовало другое. Перед глазами все стояла та темная фигура в тамбуре. Кто это? И что он знает? Какую ведет игру?
Одни вопросы, ни единого ответа. А до Владивостока осталось трое суток.