– Что за место?
– Трактир «Мясоедов». Слышал?
– Слышал, но не бывал.
– Из тех заведений, что вертепом не называют исключительно по доброте душевной. Хотя и рабочие туда захаживают, и приказчики, и из уезда. Но хватает и лихих людей.
– А что полиция за таким местом не следит?
– Следит в меру сил и надобности. Но то их забота. Я дам пару своих ребят из новеньких, они тоже не примелькались еще. Полиция выставит оцепление. Ну а если до дела дойдет… ты ж в столице первейший знаток японской борьбы. А? Как она там?.. Дзюу‑дзюцу?
– Дзюдо, – усмехнулся Щепкин. – Хорошо. План операции есть?
– Утром будет. Ты подходи часикам к десяти. У Козыря встреча вечером, как раз все обмозгуем и подготовим.
– Хорошо, – капитан встал.
– Ты чай‑то допей! Хороший чай, – засуетился Игнатьев. – Или еще водочки?
– Хватит. Спасибо за угощенье. Пора.
Щепкин пожал подполковнику руку и вышел из кабинета.
Несмотря на бодрый вид жандармского офицера, предстоящая операция не внушала капитану оптимизма. Неведомые налетчики и эсеры были незнакомы ему, а их связь с кайзеровской или австрийской разведкой выглядела более чем подозрительной. Сильней же всего напрягала перспектива похода в малознакомое место и участие в чужой операции в роли передового отряда.
Щепкин не привык играть втемную, но, похоже, выхода у него нет. И оттого настроение капитана было далеко не радостным.
К вечеру с Невы подул пронзительный студеный ветер. Он сбивал с деревьев последнюю листву, гнал по улицам пыль и заставлял прохожих опускать головы и ускорять шаг. Лошади от ветра чаще прядали ушами и недовольно всхрапывали, а извозчики громче обычного материли их, щелкая кнутами над головой и поминая то бога, то черта.
Людей в этот непогожий час с улиц как метлой вымело, и городовые, недовольно сопя, в гордом одиночестве гремели сапогами, про себя кляня непогоду и страстно желая побыстрее попасть домой.
Три рослые фигуры нарисовались под фонарем у входа в трактир «Мясоедов». Судя по виду, это были рабочие с завода, да не простые трудяги, а мастера как минимум. Добротные сапоги, хорошего полотна штаны, короткие черные пальто, кепки с коротким козырьком. Они дружно покосились на скрипевший под навесом фонарь и подошли к дверям. Тот, что был в центре, ногой толкнул дверь и под нос прошипел:
– Совсем холуи обленились! Двери не открывают…
Тот, что был справа, бросил взгляд через улицу направо, где под аркой пристроилась крытая пролетка. Над крышей висел маленький фонарик, он едва освещал сгорбленную фигуру на козлах.
– Порядок, прикрытие на месте.