Она пыталась представить себе это. Иногда ей казалось, что все так и будет, что со временем они действительно поженятся и станут жить вдвоем. А иногда это казалось ей чем-то вроде сказки, какие рассказывают малышам: про Санта-Клауса, про зубную фею и тому подобное.
— Но пока что, — не раз говорил он, — пока мы должны быть скрытными, как настоящие воины. Ты ведь у меня солдатик, да? Да?
— Я иногда бываю в Нью-Йорке, — сказал Дуг Праттер.
— Ты, наверно, прилетаешь туда с женой, да? — сказала она. — Вы останавливаетесь в хорошем отеле, ходите в театры, на мюзиклы…
— Да нет, ей не нравится летать.
— А кому же это нравится? Тем более в наше время, когда из тебя всю душу вынут во имя этой их безопасности. И с каждым годом все хуже и хуже, скажи? Сначала стали выдавать пластиковые столовые приборы — ведь нет ничего страшнее террориста с металлической вилкой! Потом вообще перестали кормить в полете, чтобы пассажиры не жаловались на пластиковые приборы…
— Да-да. Ужас, правда? Но тут лететь-то совсем недолго. Меня это не напрягает. Не успеешь открыть книгу, глядь — ты уже в Нью-Йорке!
— Ты бываешь там один.
— По делам, — сказал он. — Не так уж часто, время от времени. То есть я мог бы бывать там и чаще, если бы было зачем.
— Да ну?
— Но в последнее время я стараюсь избегать таких командировок, — сказал он, пряча глаза. — Потому что вечером, как управишься с делами, не знаешь, куда себя девать. Конечно, если бы у меня там были знакомые… Но у меня в Нью-Йорке никого нет.
— Ну, у тебя есть я, возразила она.
— Да, в самом деле! — сказал он, и снова посмотрел ей в глаза. — Это правда. У меня есть ты, верно?
За эти годы она много читала об инцесте. Она не считала свой интерес к этой теме навязчивым или болезненным: ей казалось, что было бы куда противоестественнее, если бы она не читала об этом.
У нее в памяти особенно сильно запечатлелся один случай. У одного человека было три дочери, и он состоял в сексуальной связи с двумя из них. Это не был Искусный Соблазнитель, как ее отец, он был куда ближе к Пьяному Грубияну. Овдовев, он заявил двум старшим дочкам, что теперь их долг — исполнять обязанности их матери. Они чувствовали, что это неправильно, но им казалось, что делать это необходимо, и они делали это.
Ну и, как и следовало ожидать, обе получили тяжелые психологические травмы. Похоже, почти каждая жертва инцеста получала психологические травмы, так или иначе.
Но сильнее всего оказалась травмирована их младшая сестра. Ее папочка никогда не трогал, и она вообразила, что с ней что-то не так. Может, она уродка? Может, она недостаточно женственна? Может, в ней есть что-то отвратительное?