«Лео!» — кричит женщина, пытаясь догнать бегущего ребенка. Шум становится тише, он удаляется, и в весеннем воздухе тает самолетный рокот.
«Американский аппарат», — соглашается один из мужчин, и герр Хюбер начинает читать лекцию, адресованную, в первую очередь, младшему из собравшихся — молодому итальянцу. Лекция посвящена тому, что, после того как американцам позволили вторгнуться в Европу, война достигла пика своего трагизма, и ничего уже не будет, как прежде, что бы ни произошло…
Силуэты далекого пейзажа — 1943
Виллу построил один польский граф в девятнадцатом веке, во время короткого и бесперспективного расцвета Польского королевства. Она представляет собой величественное нагромождение колонн и галерей, куполов и фронтонов, словно архитектор следовал устаревшим канонам Праксителя, однако не обладал чувством гармонии и меры последнего. Но вот сад вокруг Виллы — это совсем другое дело: строгий и классический за зданием, внизу он превращается в фантазию Пиранези,[28] в скромные джунгли с римской кирпичной кладкой (руины одного из акведуков, снабжавших город), с водопадами, петлями тропинок и влажной растительной тенью. Аквилегия, ломонос, жимолость, собачья роза, густые ароматы жасмина и апельсина (маленькая оранжерея, где соцветия не уступали в белизне парящим среди полупрозрачной листвы голубкам), тонкие вкрапления самшита, вульгарный запах туберозы, повсюду — обломки римского мрамора, обнаруженные при разбивке сада и так никем и не собранные, а теперь мшистые и заплесневелые, зато дающие случайному прохожему возможность радостного открытия. На склоне холма расположен tempietto,[29] построенный по эскизам шедевра Браманте.[30] В целом, это идеальное явление, пришедшее из эпохи Древнего Рима — одновременно артефакт и красота природы, фантазия и реальность, прошлое и настоящее.
В саду находятся двое. Они вышли из дальнего «строгого» сада (стоячие пруды, искусственный грот, стриженые живые ограды, цветник с дорожками между клумбами), обогнув здание сбоку, и спустились по тропинке «нижнего» сада. Женщина, похоже, наставляет своего спутника и делает это — вот удивился бы потенциальный слушатель их беседы! — на английском.
— Если будешь слишком обильно поливать растения, они запросто могут погибнуть, — говорит она.
— Если я буду слишком обильно поливать растения, они запросто могут погибнуть, — внятно произносит парень. Затем он повторяет фразу «они запросто могут погибнуть», словно пытается закрепить ее в памяти.
Фрау Хюбер умолкает и всматривается в заурядный цветок у тропинки — пунцовую фуксию, пляшущую среди теней; женщина откуда-то знает, что эта порода называется «Аделаида».