— Если честно, — признает она, — я не уверена, как правильно сказать по-английски: «могут» или «смогут».
Он, похоже, изумлен до глубины души.
— Вы не знаете? А разве правила есть?
— «А разве правил нет», — поправляет она.
— Ну, хорошо, разве правил нет? — Он проявляет легкое нетерпение. — Понимаете ли, правила все-таки есть. — Его смышленое лицо, иссеченное полосами тени и света, принимает торжественное выражение. Не всякий с уверенностью употребит это слово применительно к юноше, но он действительно красив. Никто бы не сомневался, как нужно сказать о нем на его родном языке: bello. Un bel uomo.[31]
— Да, я полагаю, что правила все-таки есть. Но английский — странный язык. Его можно назвать… — Женщина делает паузу, как будто слово, пришедшее ей на ум, может шокировать собеседника, — демократичным. Поэтому правила нарушаются, а потом люди о них забывают, или им просто наплевать…
— Мне нравится ваше определение демократии. Я его запомню. Очень похоже на Италию. Но правила все-таки есть, потому что вы говорите, что я ошибочный.
— Надо говорить, я ошибся. — Она отрывает взгляд от растения и смотрит по сторонам. — Это трудно, Чекко. Английский — инстинктивный язык. — Сама же она говорит практически безупречно. Носитель языка мог бы спросить, откуда она родом и почему она так нарочито ставит ударения на гласные и так четко артикулирует согласные, однако эти вопросы ничего бы не дали. Ключ к пониманию остался бы недоступен. Фрау Хюбер. Гретхен. Блондинка с точеной фигурой и острым умом, наделенная своеобразной красотой. Не всякий с уверенностью употребит это слово применительно к женщине, но она действительно красавица.[32] В родном языке сомнениям места нет: она schön. — А ты ведь не считаешь, что англичане потакают своим инстинктам, правда? Люди думают, что они консервативны и законопослушны. Но это не так. Вот в чем ошиблись немцы.
— Немцы когда-то ошибалишь?
— Тебе нужно поработать над окончаниями, Чекко. Это главная проблема всех италоговорящих. «Ошибались», а не «ошибалишь». Произноси чуть тверже. И — да, они действительно ошиблись.
— А вы?
— Я? О, я ошибалась много раз.
— Например, когда вышли замуж за герра Хюбера?
Она молчит — то ли размышляет над вопросом, то ли пытается сделать вид, что не услышала его.
— Этот цветок…
— Фуксия, — говорит он.
— По-английски нужно произносить это название как «фьюша».
— Но это же фуксия, названная по имени ботаника Фукса.
— Да, но по-английски это звучало бы весьма непристойно.[33] Поэтому говорят «фьюша».
— Чтобы быть вежливым. Это типично для них, правда? Инстинктивная вежливость.