— Вы считаете, я столь бесчестен, что способен бросить другую женщину? — Эллиотт был взвинчен не меньше, чем она. Ну конечно, она ведь посягнула на его драгоценную честь.
— Я думаю, — строго сказала Белла, — вы сделали бы почти все, чтобы исправить прегрешения брата, чего бы это ни стоило. Хотели избежать сплетен. Молодая женщина, ожидавшая предложения руки и сердца, испытывает ужасное потрясение, встретив беременную жену мужчины, которого уже видела своим супругом. Беременную жену, ребенка которой муж не сможет полюбить. — Лицо Эллиотта напряглось, но она уже не могла остановиться. — Вы напишете Фредерике?
— Нет. Разумеется, нет. — Эллиотт встал перед ней. — Тогда подумают, что я должен объясниться. Она не станет убиваться из-за меня больше, чем я из-за нее. Думаете, сделав ей предложение, я нарушил бы слово лишь потому, что непременно желаю исправить грехи Рейфа? Вы меня совсем не знаете.
— Я уверена, что не знаю вас! — выпалила Белла. — Я ничего не знаю о вашей жизни. Вы держите меня взаперти, сегодня меня впервые выпустили из дома, вы не приглашаете сюда друзей.
— Вас никто не запирал. — Эллиотту хотелось накричать на нее, но он воздержался. У нее громко стучало сердце. Она еще не видела его таким, глаза сверкали, лицо напряглось от гнева. Мелькнула мысль, что он выглядит великолепно. Эллиотт страшен, но такое выражение лица ему идет. — Мне хочется, чтобы вы отдыхали, привыкли к новой обстановке. Думаете, я рад, что застрял в этом запущенном имении, не зная покоя? Я мог бы жить вполне безмятежно, у меня есть друзья, свое имение. Меня всюду приглашают. — Он открыл ящик стола и вытащил пачку приглашений.
— Что ж, тогда живите своей безмятежной жизнью, — выпалила Белла. — Идите к друзьям, делайте то, к чему привыкли, я все равно ничего не узнаю. Я не встречалась с ними потому, что я не так хороша, чтобы меня показывать. Идите, занимайтесь Фоссе-Уоррен, поезжайте в город, навестите родственников, перед которыми я недостойна предстать.
Белла понимала, что ведет себя неразумно. Но она любит Эллиотта, а он держит ее в плену напускной доброты, не разделяет свою жизнь с ней. Даже не пообещал, что станет говорить ей, в чем нуждается. Постель — одно дело, но все остальное было для нее закрытой книгой. С какой стати он станет открываться ей? Он ведь не собирался жениться на ней. Ей стало очень больно. Она попыталась скрыть то, что после сегодняшней встречи чувствовала себя так, будто кто-то разбередил свежую рану.
— Хорошо. Если таково ваше желание, я отправлюсь на недельку-две в Фоссе-Уоррен. Здесь нет таких дел, которые требовали моего присутствия. Тернер уже получил указания. — Эллиотт сгреб кучу корреспонденции со стола. — Я передумал и не откажусь от приглашений. — Он остановился в дверях. И, моя дорогая, не стесняйтесь, ходите по магазинам, когда пожелаете.