– Чистосердечное признание смягчает участь.
Настя молчала.
… – Эдуард Оболенский.
– Почему вы носите фамилию матери?
– Она так захотела. И, честное слово, я ей признателен. Два Эдуарда Листовых – это слишком много. К тому же я не художник.
– Каков же ваш род занятий?
– Делать людей счастливыми, – беспечно улыбнулся красавец.
– Вы имеете в виду женщин?
– А женщины, по-вашему, не люди?
– Это по-другому называется, ваша специальность.
– Жиголо? Капитан, это не такой уж легкий способ заработать деньги. Не верите – можете попробовать, – издевательски произнес Эдик.
Платошин скрипнул зубами. Вот кого он бы охотно засадил в тюрьму! Но именно у этого мерзавца железное алиби!
– Что можете сказать по поводу случившегося, Эдуард?
– А что случилось? Ах, папу убили!
– Я вижу, вы не ладили, – сквозь зубы процедил Платошин.
– Это еще мягко сказано. Но именно у меня железное алиби. Причем подтвердить его может человек, который меня больше всех ненавидит, мой братец. А папу убила…
– Кто убил?
– Женщина.
– Это нам понятно. Имя назовите.
– Но ведь есть же еще шофер. Я вам открою маленький секрет. Дверь в гараж находится совсем рядом с той дверью, через которую можно выйти из студии в сад. А студия, в свою очередь, соединена с кабинетом, где нашли труп. Могли и не увидеть, как шофер пробрался в кабинет. Этот Миша – ловкий парень. И у него есть мотив.
– Какой?
– А вот тут вы попали в самую точку: женщина. Шерше ля фам, как говорится. Ищите, капитан, а если у вас не получится, попробуйте танцевать стриптиз. Адресок я вам дам.
– Слушай, заткнись, а?
– Я никогда не нападаю первым, – тихо сказал Эдик. – Это вы меня оскорбили, а я всего лишь ответил.
… – Итак. Кузнецов Михаил Федорович, тридцать один год, значит. Шофером у Листовых давно работаете?
– Лет восемь.
– И никогда не хотелось работу поменять? Прислугой быть не скучно? Не унизительно?
– Я не прислуга. Я шофер.
– Эдуард Оболенский утверждает, что у вас был мотив убить Георгия Эдуардовича Листова.
– Сволочь. Это он убил. Эдик – гад.
– Увы. Он был с братом в саду. А вы, значит, в гараже. Один?
– Нет.
– С кем?
– С Настей.
– А почему она об этом ничего не сказала?
– Я был в гараже с Настей, когда раздался выстрел, – упрямо произнес шофер.
– А мне сдается, что вы врете. Она сказала, что была в своей комнате.
– Признаваться не хочет в…
– В чем?
– В нашей с ней связи!
– Вы состояли с девушкой в интимных отношениях?
– Нет. Пока. Я жениться на ней хотел.
– А она?
– Она мне отказала. Пока.
– Не из-за Эдуарда ли Оболенского?
Миша молчал.
– Вам надо пройти дактилоскопию, – со вздохом сказал Платошин.