У Кира упало сердце. Он уставился на свой рисунок на песке, его нижняя губа задрожала.
— Не знаю, пап, — соврал он. Мисс Риттер предупредила, что даже если он напишет пьесу, это вовсе не будет означать, что ему дадут в ней главную роль. Она явно забавлялась, слушая, как он на полном серьезе объяснял ей, что не собирается стать актером, но лишь хочет, чтобы с пьесой все было в порядке. Когда она пошутила, что, похоже, среди них появился новый Сесил Б. Де Милль, он впервые услышал слово «режиссер».
— Ладно, твоей матери виднее, — заключил Хэнк и прохромал мимо мальчика в дом. Жену он нашел на заднем дворе, где та развешивала белье. Хэнк остановился в дверях. Как и он, она выглядела старше своих лет. Плечи согнулись, уже начавшие седеть волосы висели прямыми прядями. Живот, выпяченный как немой свидетель многочисленных беременностей, резко выделялся на фоне ее худобы — кожа да кости. И все же она что-то напевала, развешивая выстиранное белье, а когда повернулась к нему, ее лицо сразу же осветилось все еще очаровательной улыбкой. Хэнк вовсе не завидовал Оскару, женатому на молоденькой хорошенькой и неудовлетворенной женщине.
Но улыбка не скрыла боли в глазах. С того момента как доктор Джон сказал ему, что у нее рак — это ужасное слово избегали произносить вслух в приличном обществе, — Хэнк познал ужас и отчаяние. Доктор предупредил его, что Джун осталось жить несколько месяцев. Хэнк представления не имел, что будет без нее делать. Хоть он ничего не сказал ей и они эту тему никогда не обсуждали, он понимал, что она знает. Он понимал это по тому взгляду, который она останавливала на детях, казалось, стараясь запечатлеть их в своей памяти. Он чувствовал, что Джун знает, когда та ночью, видимо ища утешения, сжимала его руку.
— Ты хорошо выглядишь. — Джун знала, что Хэнк лжет, — он всегда был неуклюж по части комплиментов — но не обратила на это внимания. Он искренен, а это главное. Она снова улыбнулась.
— Ты привез проволочную сетку? — спросила она, поднимая пустую плетеную корзину, которую он тут же отнял у нее и внес в дом.
Она молча шла следом и улыбалась. Корзина ничего не весила, а она только что вручную перестирала груду белья в корыте, потом тщательно его отжимала. Нет, она не боится тяжелой работы. Она знала, что муж трудится от рассвета до заката, а теперь ему приходится еще труднее, раз Пит болеет… Она все надеялась, что он выздоровеет, но если этого не случится, тогда по крайней мере она, Пэмми и Пит будут вместе. И подождут Хэнка и остальных. Она не слишком ясно представляла, что такое рай, но ее воспитали убежденной баптисткой, и она твердо верила, что рай существует и ждет ее, Хэнка, а потом и детей.