В раздевалке были только две девчонки, подправляющие макияж, но и они не обратили на меня никакого внимания. Остальные, наверное, даже и не переодевались, сразу пошли в столовую на завтрак. Интересно, что сегодня дают? Так хочется чего-нибудь вкусненького…
Мой рюкзак валялся на полу – должно быть, кто-то его случайно смахнул, -и я со стоном наклонилась, чтобы его поднять. Какой-то день сегодня неправильный, с самого утра все не так, да еще и это Божье наказание в виде головной боли… Сходить что ли к медсестре, таблетку попросить?
Переодевшись, я побрела в столовую. Все же, в юбке намного привычнее, чем в спортивных штанах. В последних я чувствовала себя почти голой… На весь первый этаж пахло кашей – не скажу, что так прямо ненавижу пшенку, но все же это не манна небесная и даже не макароны с сосиской. Обычно такую кашу редко ели, одноклассники предпочитали купить в буфете что-нибудь повкуснее, но сегодня возле закрепленных за десятыми классами столов было необычайное оживление. Похоже, вещала снова Голикова – ее обесцвеченная шевелюра возвышалась над головами остальных,- и, судя по громким взрывам хохота, ее речь вызывала всеобщий интерес. Что наша «королева» там опять затеяла? Могу поручиться, что какую-нибудь очередную гадость ближнему своему…
Сначала я заметила в руках у Маши какие-то бумажки и лишь спустя несколько мгновений сообразила, что именно она зачитывает в присутствии не только всего нашего класса, но и вообще практически половины школы.
- «…это самая невозможная любовь, которую только можно себе представить, потому что мои чувства были изначально обречены», - Голикова старалась читать как можно громче, но ее слова то и дело тонули во всеобщем ликовании.
Я не знала, успели ли они меня заметить, не видела лица Алисы, которая наверняка тоже была там и все слышала. Мной руководило только отчаянное желание бежать как можно дальше спрятаться туда, где меня никто и никогда не найдет. Ноги сами принесли мое безвольное тело в женский туалет, и я не сразу поняла, что это была не самая удачная идея. Это в фильмах в школьных туалетах можно запереться и сидеть хоть до второго пришествия, у нас же дверей у кабинок не было вообще. Любая из моих одноклассниц могла завернуть сюда, чтобы покурить перед уроком, а тут я, буквально своими же руками загнавшая себя в ловушку. Вернее, ногами…
Я еще никогда не оказывалась в таком полностью безвыходном положении, как это.
Глава 6, последняя
Звонок возвестил об окончательной безвыходности моего положения - если раньше еще можно было проскочить мимо охранника, отвлекшегося на беготню младшеклассников, то теперь в коридорах перекати-поле. Меня сразу же погонят на химию, где я окажусь как первые христиане на арене Колизея перед львами, и меня безжалостно сожрут…