Нет, сейчас я должна думать вовсе не о себе. Хуже всего придется Алисе и Ане… Их наладившаяся было жизнь станет еще большим адом, чем раньше. И даже Соколов не сможет спасти их от позора. Боже, что же я наделала…
Я упала на колени и начала молиться. Пусть место было не самым подходящим, пусть сюда могли войти и решить, что я чокнулась, но это был единственный способ остановить неминуемую бурю. Я просила, чтобы злоба Голиковой и всех, кто слышал прочитанные ею слова из моего письма, обрушилась бы только на меня. Я сама, сама за все отвечу, сама искуплю, сама выпью всю чашу до дна, только пожалуйста, пожалуйста! – пусть Алиса и дальше живет нормальной жизнью, пусть ее не коснется ожидающий меня ужас…
Молитва меня успокоила. Я и забыла уже, как это – молиться от всего сердца, искренне веря, что Господь может совершить любое чудо, нужно только просить с открытым сердцем и чистыми помыслами. Даже голова прошла… Я просидела в туалете целый урок и, если не считать одной девочки на вид класса из шестого, никто не нарушал мое одиночество.
Началась перемена. Дети с шумом выбегали из своих классов и неслись навстречу долгожданной свободе. Пятый урок закончился, многие на сегодня уже отмучились и торопились домой, так что, если вести себя естественно, никто и не обратит внимания, что старшеклассница собирается сбежать с географии, но главное, конечно, это не натолкнуться на своих…
План прошел, как говорят, без сучка, без задоринки. Перед школой меня тоже никто не поджидал, и я уже мысленно начала благодарить Бога за то, что он услышал мои молитвы, как заметила, что на лавочке перед моим подъездом кто-то сидит. Разумеется, в самом этом факте не было ничего необычного – всезнающие бабушки, думаю, каждым воспринимаются как непременное приложение к родному дому. Вот только сидящий у подъезда даже издалека мало смахивал на пенсионерку, к тому же погода не располагала к посиделкам на свежем воздухе.
Первой моей мыслью было броситься бежать, но я тут же взяла себя в руки и мысленно отругала за трусость. Человек возле подъезда был один, к тому же, вовсе не выглядел агрессивным. Может, он и не меня вовсе ждет… Мало ли в Питере чудаков, любящи мерзнуть под осенним ледяным дождем?
Но на этот раз мои сомнения оправдались. Даже странно, почему я сразу не узнала эту голубую куртку, столько же раз смотрела, как удаляется в компании черного Аниного пальто… Алиса надела капюшон и засунула руки в карманы, чтобы не замерзнуть, и ее хрупкая маленькая фигурка выглядела невероятно трогательно, хотелось обнять девушку, укрыть ее от дождя и ветра, отдать ей все тепло собственного тела, до последней капли… Я усилием воли вернула себя с небес на землю. Зачем Алиса пришла к моему подъезду? Она тоже сбежала с уроков, наверное, не выдержала насмешек… И теперь ждет меня, чтобы сказать, как сильно ненавидит. Ну почему я была такой неосмотрительной, почему взяла это дурацкое письмо в школу?! Зачем я его вообще написала?