Я только безразлично пожал плечами, типа, мы люди подневольные, нам все равно. И неторопливо отправился в соседнюю комнату.
- Не хочешь чаю, или травяного отвару? - притворно бодрым голосом предложил Юрис, сидящий возле накрытого стола с кружкой в руке.
Ну, маги, вы что, совсем меня за дурака держите? Да на такие примитивные крючки я не ловился, даже когда еще был учеником второго круга. Даже смеяться расхотелось, от такого оскорбления.
- Ничего я не хочу, - раздраженно рычу, плюхаясь на диван, - сколько раз тебе говорить, у меня жена беременна! Мне домой нужно! Я вообще на эти три месяца отпуск взял!
- Да пойдешь ты домой, не переживай, - хмуро вздохнул маг, - сейчас переговорят с тобой и отправят.
За пять дней, что мы провели вместе, я довольно-таки хорошо его изучил, и теперь могу утверждать, что на эту роль Юрис согласился без особой радости. Скорее всего, его пришлось уговаривать, или даже приказать. И за свое решение он уже заплатил. Мои друзья почти сразу поняли, что к этому магу я отношусь вовсе не так, как к Клариссе с Леоном, и сделали свои выводы. Уже через сутки, а может и раньше, Юрис понял, что в отряде он на положении изгоя, и замкнулся. Ел в сторонке, в разговоры не вмешивался. Оживлялся только в те моменты, когда его о чем-то просили. Хотя я не раз ловил его внимательный взгляд, когда мои друзья начинали вспоминать подробности нашего осеннего приключения.
И сейчас он явно дает мне понять, что ни в чем серьезном меня не подозревают, не догадываясь, что я и сам уже сделал подобные выводы. И даже больше, осмелился предположить, что догадываюсь о настоящей причине. Вот только ему об этом знать вовсе не положено.
В кабинет сыскаря меня позвали лишь через два часа. Сделав самую кислую физиономию из своего богатого набора, плетусь вслед за магом, заранее настраиваясь на длительный и занудный допрос. Выбор сыскаря для сегодняшнего спектакля яснее ясного сказал мне, что ни один из старых знакомых не согласился играть эту роль. Вид моих ножей, старательно разложенных по кучкам, вызвал у меня приступ смеха, который я сдержал только невероятным усилием воли. Ясно, что ничего они не нашли, да и не могли найти, а вернуть дротики на их привычные места просто не сумели.
- Я могу забрать свое оружие? - самым любезным тоном, каким я разговариваю лишь с врагами и иностранными послами, осведомляюсь у сыскаря.
- Да, разумеется, - так же вежливо разрешает он, но по алеющим скулам и свежим розовым шрамам на пальцах стража закона без слов понятно, что он уже сто раз пожалел о своем согласии.