Тут в дверь просунулась вся в папильотках голова Лейды Карловны:
— Вас к телефону! Это женщина. О, дайте мне его… Бедный котик!
Максик, вся бедность которого заключалась в умении жалобно выпрашивать божественно вкусную жареную корочку от утки, с недовольным вздохом перекочевал в объятия Лейды Карловны, где снова уснул сном кота-праведника.
— Алло! — Низкий грудной голос, казалось, заполнил весь дом. — Пьеро, почему вы мне не телефонируете? Как дела с Юлией? Надеюсь, она непричастна ко вчерашним событиям?
— Никак нет! — немного шутовски отрапортовал Путиловский, все еще помня ночное оскорбление в «Англетере». — Она под нашим присмотром и более не способна на глупости. Можете навестить ее в «Пале-Рояле», я предупрежу о вашем визите.
— Не стоит! Я не пойду, потому что тогда она догадается о моей роли. Достаточно того, что вы за ней присмотрите. Я рада. Большое спасибо. Я хочу видеть вас.
Путиловский хотел ответить «Я тоже!», но смолчал.
— Я понимаю, вы обиделись на мое более чем странное поведение. Приходите, я хочу принести свои извинения.
Голос манил, звал и околдовывал. В горле у Путиловского пересохло, хотя он только что перед разговором вдоволь напился кофе. Видимо, у человека бывает несколько жажд.
— Хорошо, — после приличествующей паузы ответил жаждущий хриплым голосом и прокашлялся. — Извините. Я приду. Когда?
— Сегодня, в десять вечера. Вам удобно?
Путиловский вновь сделал паузу, на сей раз чисто деловую: дескать, у меня очень напряженный график дел, на ночь тоже кой-чего запланировано, но так уж и быть…
— Я буду.
Ответом был ласковый грудной смех, от которого защемило в сердце и ниже:
— До встречи! — и с той стороны дали отбой.
К физиономии Путиловского прилипла настолько глупая улыбка, что, когда он проследовал в кабинет мимо Лейды Карловны с проснувшимся Максом на руках, кот и экономка с изумлением взглянули друг на друга, словно не веря глазам своим. «Хозяин рехнулся!» — отчетливо читалось в этих взглядах.
* * *
Каждая новобрачная пара счастлива по-своему, но несчастливы все одинаково. Все смешалось в доме супругов Бибергаль в это утро, и еще долго они вспоминали самое первое страшное событие в их совместной жизни. Жизнь подарила им в дальнейшем много ужаса, но все равно — это испытание не смогли вытравить из их души даже десятилетия.
Супруги неистово ласкали друг друга, как могут делать это дорвавшиеся до постели новобрачные после долгого любовного перерыва, вызванного переездом из Парижа. Дорога утомила души, но не тела. И вот, когда прекрасная Елена (назвать красавцем Оскара означало согрешить против истины) спросила в шестой или седьмой раз, любит ли он ее так же сильно, как она его, в дверь застучали.