— Это котик бежал мышковать к сараю. Там сено лежало, а где сено — там и мышки.
— А может, лиса? Или куница?
Медянников посмотрел на Путиловского, как на ребенка.
— Павел Нестерович! У лисы лапа куда крупнее и ноги длинные, а у кота короткие. Вот он брюхом снег и заметал. А кунице белка нужна! Здесь белок нету.
Тут подошел радостный Берг с целым тирольским ботинком и прочел маленькую лекцию:
— Смотрите на этот ботинок! Как новенький! Взрывная волна иногда делает удивительные вещи. Шнурки не развязаны, а ноги нет. Ну не чудо ли? Просто фокус какой-то!
Медянников тут же полез в ботинок и молча продемонстрировал Путиловскому магазинный ярлык «К. Юлинц. Поставщик двора Е. И. В.».
После такой блестящей работы подчиненных надо было что-то делать, и начальник, влекомый охотничьим азартом, пошел по следам человека в галошах.
Вот здесь, на солнечной стороне у ствола толстой березы, следов было особенно много. Человек стоял, курил папиросу. Вот пепел, обгоревшая спичка чернеет на снегу… а вот… Что это? Путиловский достал затоптанную бумагу. Развернул ее. Крупный почерк. Бумага на морозце не намокла, и чернила не расплылись. Путиловскому захотелось похвастаться находкой.
— Иван Карлович! Можно вас на минутку?
Подошедший Берг внимательно обнюхал бумагу.
— Чернила ализариновые, фиолетовые. Ализарин — химический краситель, в древности добывался арабами из корней марены красильной, сейчас синтезируется на фабриках. Служит для окраски тканей в красные, фиолетовые и розовые цвета. Довольно стоек к внешним воздействиям. «Обращение к революционной молодежи России!» Поздравляю, Павел Нестерович! Это ключ!
— Посмотрим.
Путиловский, боясь спугнуть удачу, осторожничал в оценке. Но это действительно был ключ.
ОБРАЩЕНИЕ К РЕВОЛЮЦИОННОЙ МОЛОДЕЖИ РОССИИ!
Пылкая и честная российская молодежь,
умственно и нравственно окрепшая, жаждет
борьбы с врагами народного благосостояния и
народной свободы!
Никакие мирные действия не принесут нам освобождения! Гнет деспотии может быть уничтожен только неукротимой борьбой!
Мы продолжаем дело наших неустрашимых отцов, благоговейно преклоняясь перед их лучезарными образами! Мы обнажаем оружие, которое не выпустим из рук до тех пор, пока не будет пробита брешь в толстой стене закоснелой в насилии и произволе русской деспотии!
Смерть победоносцевым и сипягиным!
Николай Венцель, студент 3-го курса Института корпуса инженеров путей сообщения.
«Красиво написано», — подумал Путиловский, аккуратно сложил бумагу и спрятал в портмоне. Теперь есть адрес, по которому можно будет размотать, по всей видимости, еще совсем маленький клубочек.