Взгляд был долгим и печальным, точно она собиралась оплакивать его судьбу. Путиловский постарался ответить тем же, но не получилось. Слишком живая и красивая женщина сидела напротив него.
— Сейчас принесут кофе, — прервала томительную паузу Мириам и выпила до дна.
Кофе пили, утопая в креслах.
— Что вы сделаете с Григорьевым? — Видно было, что судьба возможного родственника не сильно волновала Мириам.
— Пока ничего. Как поведет себя. Если будет сотрудничать, все останется по-старому. Будет хитрить, вести двойную игру — пожалеет. Я еще могу понять вашу Юлию — часто встречающийся тип женщины, не приемлет любви без игры в смерть. А Григорьев дал воинскую клятву в верности престолу. И должен играть по правилам!
— А вы давали клятву государю?
— Я присягал закону и верен лишь ему…
— …и по моей просьбе нарушили свою клятву! — Мириам явно испытывала Путиловского.
— Вы не понимаете смысла тайной полиции. Она должна знать. Я знаю — и я вооружен. Лесной пожар можно остановить только в зародыше. Я все знаю про вашу Юлию, и она это знает. И уже ничего сделать не сможет. Если мы ее арестуем за намерение, на ее место придет другой, мне неизвестный. Если она останется на свободе — ее место уже никто не займет. И все.
— А если вспыхнет много-много пожаров? Чем вы будете гасить? Кровью?
Путиловский замолчал. Он тоже задавал себе этот вопрос. И не находил ответа.
— Я часто думаю о таком развитии событий. Есть способ тушения разгоревшегося пожара.
— Водой?
— Нет. Никакой воды не хватит. Большой пожар тушат встречным пожаром. Когда они встречаются, полчаса геенны огненной — и все.
— Выгоревший дотла лес? Смотрите, — для доказательства Мириам устроила маленький мгновенный пожар в пепельнице. Оба как зачарованные следили за лепестками пламени. — Пусто. Пепел.
— Ничего страшного. Лес не пепельница, через двадцать лет возродится. В Америке растет сосна, у которой шишки открываются только при лесном пожаре.
— И России тоже нужен огонь?
— Не исключено.
— А у вас в роду были сумасшедшие?
— Я один такой.
В номере стало покойно и хорошо. Была пройдена внешне незаметная граница, за которой простиралась неведомая, но притягивающая к себе пустыня страсти. И оба стояли на краю, вглядываясь в нависшую над этой безбрежной пустыней грозовую черноту.
— Тогда мы с вами пара безумцев. — Мириам встала и направилась к двери в спальню. — Захватите корзину с фруктами…
* * *
Уже на третий день Балмашев понял, как ему безумно нравится офицерская форма.
Каждое утро после холодного бодрящего душа он доставал ее из гостиничного шкафа, любовно поглаживая спинку мундира. Вначале надевалось тонкое белоснежное белье, затем бриджи со складками, точно бритвенные лезвия. Бриджи держались на широких гигиенических подтяжках, приятно лежащих на плечах и делающих еще юношескую фигуру Степы почти мужской.