Ему безумно хотелось видеть гувернантку еще и еще. И не только видеть, но и обнимать, целовать… Мечтать о большем не позволяло суровое воспитание и понимание неотложных задач, стоящих перед Министерством внутренних дел. К тому же государь строго смотрел с портрета, словно вопрошая: что было сделано за истекший день на благо государства российского?
Конечно же, Софи была умная женщина и поняла все с первого взгляда. Ей не хотелось доставлять горя ни жене министра, ни его прелестным дочуркам. Да и жалованье было хорошим. Так что она проходила мимо министра, скромно потупив глаза, отчего добавляла горючего в разгоравшийся костер страстей.
Если славянофил кого невзлюбит, то это всерьез и надолго. Но если кого полюбит — это еще серьезней.
Министр полюбил, и полюбил, судя по внутреннему ощущению, первый раз в жизни. И когда Софи поняла, что это действительно любовь, — а его глаза говорили об этом яснее всяких слов, — она задумалась. И мудро решила отказаться от места. Она подыскала себе семью, где хозяин однозначно любил только водку, пиво и цыган, и заявила об уходе загодя, как и предусматривалось контрактом, — за месяц.
Девочки плакали, мамаша недоумевала, но Софи была непреклонна. Сопоставив некоторые факты и настроение своего мужа за последние месяцы, супруга Сипягина, перекрестившись, отпустила француженку и зареклась брать молодых и красивых. Но было поздно…
Ибо сказано в Притчах Соломоновых, глава тридцатая: «Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице…»
В этой ситуации, где сам Соломон сломал бы себе шею, Дмитрий Сергеевич показал себя молодцом и выиграл гонки с финишем в квартире девицы Жерар-Марон у трех соперников — змея, орла и парусника. Он тайком, через верного слугу снял эту квартиру на вымышленное имя, все сделал тщательно и незаметно, в душе дивясь своей прыти и храбрости.
Если бы обо всем прознала благоверная министра, шуму было бы на всю империю. Но Бог хранит дураков, пьяных и влюбленных. И посему в эту ночь новоиспеченная парочка напилась допьяна шампанского, дурачилась и любила друг друга с удивительным жаром, каковой был естествен для молодой Софи, но совершенно удивителен для не первой свежести министра. Честь ему и хвала.
Камин разгорелся, и оттого в спальне стало довольно жарко. Обнаженная Софи подошла к окну и распахнула тяжелые шторы. Темно-серая петербургская ночь царила за окном, а в проеме окна царила Софи. Ее силуэт был четко виден на фоне серых облаков, подсвеченных снизу новомодным электросветом. Душа министра в очередной раз наполнилась восторгом и благоговением перед творением далеких французских мастеров, ждущих дочь в Париже.