— И это при том, что говоришь ты практически без акцента… — сказала она и, подумав, добавила: — В общем в провинциальности тоже есть свое очарование — особенно для мужиков… Однако бывают ситуации, когда ее лучше скрыть. Понимаешь, провинциальность — она как краска, как особый штрих… А на экзамене ты должна быть академически чистой, без всяких там налетов. Даже если тебе и придется эту чистоту играть…
Прозу они решили заменить — Марго выбрала для Кристины отрывок из «Мастера и Маргариты» Булгакова.
— Это, конечно, тоже «попса», — вздохнула она, — но все-таки «попса» другого уровня. А то от фразы «Куда ж несешься ты…» у некоторых преподавателей к концу экзамена начинаются конвульсии.
С выбором оригинальной басни у Кристины вышло затруднение. Сколько ни листала она Крылова и Лафонтена, ничего подходящего так и не нашла. Все до одной басни казались ей тяжеловесными и совершенно не смешными. Какие-то ослы, щуки, зайцы…
— Может быть, выйти и сразу прямо им сказать: не хочу басню, слушайте анекдот…
— Нет, так не годится, — задумчиво прикусила губу Марго, — можешь попасть под горячую руку — тогда просто выгонят.
— А что, если сыграть на их чувствах?
— На каком именно из чувств ты собираешься сыграть?
— Например… Например, на чувстве отвращения.
— Браво, дружок! — захлопала в ладоши Марго. — Ну и как ты намереваешься это сделать?
— Я прочитаю им то, что уже давно навязло в зубах, то есть «Ворону и лисицу»… Но с таким видом, как будто мне тоже противно ее читать. Знаешь, я сыграю маленькую роль. Третьеклассница — такая вся туповатая, простоватая… Ее вызывают к доске читать басню Крылова «Ворона и лисица». «Ты выучила урок?» — Кристина строгим голосом изобразила учительницу. «Выучила…» — пропищала она за ученицу. — И ученица начинает читать…
— А что, это мысль… — согласилась Марго, — по крайней мере получится естественно. И с юмором. Давай попробуем.
Целый вечер Кристина повторяла свою новую программу, а Марго внимательно слушала ее и делала замечания. Потом она вдруг стала какой-то раздражительной — наорала на Кристину из-за пустяка, сама же обиделась и выбежала из квартиры.
Вернулась она, когда Кристина уже легла спать — на заранее застеленный для нее диванчик в гостиной. Марго вошла, бесцеремонно включила свет и весело спросила, взбалтывая что-то в бутылке:
— Будешь вермут? Молдавский…
— Я уже сплю… — недовольно сощурилась Кристина. В тот вечер она поняла, что обижаться на Марго бесполезно.
На крыльце появилась надменная крючконосая администраторша со списком, и абитуриенты, вспорхнув со своих мест на лавочках, слетелись к ней, словно ночные бабочки к свету. Противным голосом она оглашала фамилии очередной десятки, и в толпе поднимались руки обреченных.