– Выстрелы были громкими? Какое оружие было у людей в масках?
– Я только потом поняла, что оружие было с глушителями. И мне со страху показалось, что это были автоматы. Не знаю, я была в шоке! Повсюду кровь, крики…
– Вспомните, пожалуйста, Анна была в фате, когда шла в дом?
– Да. Кажется, в фате…
– Почему же тогда фату нашли зацепившейся за спинку стула, на улице, и всю в крови?
– Значит, она пошла в дом без фаты. Честное слово, я не могу сейчас вспомнить!
– Хорошо. А теперь скажите самое главное – сколько человек они убили?
– Я не считала. Но поняла, что погибли Виталий и несколько человек из числа его приближенных и помощников. Остальных гостей пригнали, как скот, в центр газона, и один человек, тоже в маске, огромный такой… Сказал он всего несколько слов. Причем говорил он тихим голосом, словно знал, что каждое его слово услышат.
– Что он сказал, Варвара?
– Чтобы мы забыли этот день навсегда! Что нас сейчас переправят на другой берег, посадят в машины и отвезут в город. И чтобы мы сказали всем, кто знал о наших сборах на свадьбу, что свадьба расстроилась, и чтобы каждый придумал себе алиби на этот момент. Если мы проговоримся, то и с нами случится то же, что и с оставшимися в доме.
– Он так и сказал? С оставшимися в доме?
– Да. Помню, что у меня тогда голова закружилась, даже перестал видеть один глаз. От страха! От ужаса! Я же понимала, что там расстреляли ни в чем не повинных людей… Вероятно, они что-то знали или увидели, услышали… Но застрелили детей, потому что после этого детских голосов, или криков, или стонов не было слышно. Надо ли говорить, что в ту минуту каждый из оставшихся в живых поклялся себе молчать, чего бы ему это ни стоило!
– Вы поняли, что убили и Аню?
– А что еще я могла понять?! Вокруг вдруг стало так тихо… Нас вывели, проводили до залива и потом, по несколько человек, стали переправлять на другой берег.
– Вы когда-нибудь видели кого-либо из оставшихся в доме?
– Нет, никогда! А вот из числа оставшихся в живых – часто. То в городе, то в магазине, то в транспорте… И все мы по-прежнему делаем вид, что никогда друг друга не знали.
– И у вас не возникло желания обратиться в милицию, обо всем рассказать?
– Зачем? Людей все равно не вернешь. Просто нам не повезло и мы оказались в ненужное время в ненужном месте.
– В отличие от Ани Ледниковой, да? Которая оказалась в нужном месте как раз в нужное время… – пробормотала Лиза задумчиво.
Лиза вдруг поняла, что она очень устала. Долгий, трудный день, казалось, никогда не закончится. И что самое обидное – вместо радости по поводу того, что ей все-таки удалось раскрутить Варвару на признание, ничего нового она так и не узнала. В сущности, Варвара рассказывала то, что они с Глашей могли легко представить себе сами, имея перед глазами декорации преступления, место, где был разыгран этот кровавый спектакль. Свадьба, странные гости, вкусная еда, воздушные шарики, детский смех… Потом – стрельба, крики, кровь, смерть. Единственное, что радует, так это то, что большинство гостей все-таки остались в живых. Хотя им и приказали молчать. До самой смерти. И, собственно говоря, чему тут удивляться, что они действительно молчат? Какой смысл им идти наперекор угрозам и рассказывать обо всем этом кошмаре в подробностях? Что им с этого? Помня о том, что они были и остаются свидетелями массового убийства, их и пытками не заставишь выступить, скажем, в суде и дать показания. Вот и получается, что признание Варвары не продвинуло расследование ни на шаг. Разве что убедило Лизу в правильности ее собственных предположений.