Роксана покачала головой. Ее отец часто говорил: «Парень рожден, чтобы быть повешенным как разбойник!» Возможно, Оксиарт был прав, но ей все равно нравился этот маленький мошенник.
Мимо прошествовала группа слонов, включая Туму, личную слониху Роксаны. Ее маленькие глазки сверкали, а сама она, подойдя к мосту, зафыркала и раздраженно замотала хоботом. Когда она заартачилась, ее погонщик-индиец вначале выругался и начал колотить ее, а потом стал упрашивать упрямое животное. Наконец, после общего замешательства и горячей перепалки между солдатами и махоутами, следующий за Тумой слон слегка подтолкнул слониху, и инцидент был исчерпан. Тума ступила на мост, и вся колонна людей и слонов двинулась вперед.
Роксана была рада идти по мосту пешком, а не ехать в качающейся башенке. Она была совершенно уверена, что ее желудок не способен выдержать одновременно и колебание моста, и раскачивание слона.
Внезапно прямо перед Роксаной сломалась ось повозки, и из нее прямо перед упряжкой следующих за ней волов вывалились пассажиры и груз. Лошади стали шарахаться в разные стороны, завопили погонщики, а женщины принялись выкрикивать проклятия. Один из последних слонов, вступавших на мост, поднял хобот и тревожно затрубил, заставив молодого мерина понестись среди этого хаоса галопом.
Роксана крепко удерживала поводья своей лошади и говорила ей успокаивающие слова. К моменту ее появления на другом берегу ее шатер должны были уже приготовить, и она мечтала о свежей одежде и горячей еде.
Солдаты сдвинули повозку в сторону, и шествие по мосту возобновилось. После того, как прошла, казалось, целая вечность, наступила очередь и Роксаны. Она спешилась, замотала голову своей лошади платком, чтобы она не видела воды, и повела ее на дорогу, построенную поперек реки.
На мосту уже кое-где виднелись повреждения, свидетельствующие о прохождении множества людей и животных. Мастера направляли рабочих со связками тростника, чтобы те заполнили им ямки, а другие рабочие занимались привязыванием новых канатов для увеличения надежности крепления лодок. Устеленный рогожей путь был неровным и грязным и таким же зыбким, как и болотистая местность. Хотя переправа и оказалась настолько прочной, что выдерживала даже вес слонов, Роксана была уверена, что испытает облегчение только после того, как ступит на твердую землю.
Она бросила взгляд на маслянистый коричневый поток. Выше по течению к бесконечной шеренге лодок прибился всякий хлам, в том числе даже труп коровы. Облака сомкнулись, и начался дождь, сильно ухудшивший видимость. Лошадь Роксаны еле плелась, прижав к голове уши, и, казалось, не замечала дождя, уже перешедшего в ливень.