Внушение оказалось действенным, и голодные вормы, мигом забыв о еде, присоединились к сражающимся соратникам – вернее, пытающимся сражаться.
«А это, значит, их командир…»
В колчане оставалась последняя стрела. Символично, дамп побери…
Только бы не промахнуться! Расстояние приличное, и как следует не прицелиться – мутанты, почуявшие слабину, вот-вот бросятся. Стрельбой из лука Лия владела в совершенстве, метко пуская стрелы и с места, и на бегу, но и у профессионалов бывают промахи. Особенно в условиях скоротечного боя.
Выхватить стрелу, натянуть тетиву… Мгновение. Именно то самое, когда вормы, осознав, что колчан лучницы пуст, бросились на нее всей толпой, толкаясь и мешая друг другу…
Лия почувствовала, как часть ее души словно перетекла в стрелу, которая будто стала частью ее самой… Знакомое ощущение единения воина с оружием… Присутствует всегда как само собой разумеющееся, не замечаешь в обычной жизни… Но оно резко обостряется, когда твоя очередная цель перестает быть просто очередной, становясь главной. Когда промахнуться нельзя ни в коем случае. Потому что второго шанса не будет…
…Ворм, бежавший первым, был сильным и ловким. Одним из самых сильных и ловких среди его соплеменников, готовым в случае чего резко сместиться в сторону, если самка хомо вздумает его подстрелить. Но она почему-то целилась сильно левее. Странно. Совсем у самки хомо от страха ум помутился? А лук-то у нее хорош, и мечи тоже. Жаль, что себе не оставить, Богз все отбирать будет, покарай его Камай-Нанги! И ладно бы он потом в дело трофеи пускал. Так нет, опять в свой вонючий нора тащить будет. Свалит в кучу, где другой отобранный трофей гниет, и будет хвастайся перед свой очередной жена, какой он великий воин! А настоящему воину, захватившему такой хороший оружие, опять быть вторым в племени и любоваться на обгрызенный хвост Богза, когда тот будет пьяный плясать около праздничного костра.
…Тетива сухо щелкнула, отправляя стрелу в стремительный полет…
Удар был неожиданным, будто ворона, сбившись с пути, в грудь клювом ткнула. Богз опустил глаза. Нет, не ворона. Хуже. И кольчуга, собственноручно плетенная из проволоки, не спасла. Плохая проволока, ржавая, порвалась. И теперь из груди вожака вормов, пробитой стрелой, частыми толчками выливалась кровь. Так бывает, когда сердце бьется часто-часто, словно подстреленный хоммут, издыхающий в агонии.
Богз вздохнул. Жалко подыхать, когда только-только стал вожаком племени. Но придется. С сердцем, пронзенным насквозь, по-другому не бывает.
Вождь вормов вздохнул еще раз – и рухнул на землю мертвым.