Бакунин ласточкой полетел к Кудрявцеву, и новые друзья весь последний переход подгоняли калмыков как могли. Те, конечно, слушались плохо, поэтому в дело пошел план номер два. Вечером поручик, несмотря на наступавшую темноту, объявил, что ночевки не будет, они пойдут вперед и ударят по кумыкам с ходу. Сражение состоялось на утренней заре и простые калмыки потом даже радовались, что их планы были раскрыты — настолько богатую добычу они взяли у не успевших отогнать скот кумыков.
После того сражения Бакунину удалось осуществить и еще один давно задуманный план. Он давно подозревал, что Аюка царский приказ о посылке семи тысяч бойцов проигнорировал, и отправил куда меньшее количество войск — но как это проверить? Как посчитать рассеянную по степи орду?
А вот так. После сражения при Эндери поручик, наученный Бакуниным, объявил, что за победу хочет авансом выдать калмыкам часть обещанного жалования. Вот только выдачу организовали особым образом — драгунская рота была выставлена цепью, в середине же было оставлено узкое пустое место, своеобразные ворота. Через них-то и должны были по одному проезжать калмыки, чтобы получить заветный рублевик. А чтобы ушлые хитрованы, которых в любой армии мира как тараканов, не могли объехать цепь степью и явиться за рублем вторично, к флангам драгунской цепи были отправлены казачьи команды. Сам же переводчик стоял неподалеку от ворот и внимательнейшим образом считал.
Калмыков вместо семи тысяч оказалось 3727 человек, о чем тем же вечером поручик и отписал тайному кабинет-секретарю Макарову для передачи этих сведений Его Императорскому Величеству. Тут уже начиналась высокая политика, которая не нашего ума дела, пусть царь Петр сам с Аюкой разбирается.
В общем, поход переводчик Бакунин заканчивал совершенно с другой репутацией. О неожиданных талантах, проявленных лингвистической бумажной крысой, конечно же, многократно было доложено куда следует. Слово замолвил и бригадир Шамордин, и, разумеется, самые наилучшие аттестации переводчику выдал гвардии поручик Кудрявцев. А поручик, хоть и невысокого звания был, но хорошего рода, других в гвардии не держат. Кудрявцевы были столбовыми дворянами, имели очень хорошие связи при дворе, а сам Нефед Никитич к тому же являлся одним из богатейших землевладельцев Казанско-Симбирского края.
Кстати, с гвардии поручиком Нефедом Кудрявцевым мы больше не увидимся на страницах этой книги, поэтому скажу несколько слов о его дальнейшей судьбе. Все его честолюбивые планы вполне себе осуществились — он дослужился до генерал-майора, был вице-губернатором Казани, стал тестем знаменитого Татищева, и прожил почти сто лет. Уже во времена Екатерины Второй, практически в другую эпоху, 98-летний Нефед Кудрявцев во время пугачевского восстания отказался при приближении войска самозванца бежать из Казани вместе с другими дворянами. Вместо этого он потребовал перенести его в церковь, заявив, что хочет попробовать вразумить бунтовщиков.