Тиффани потеряла дар речи. Прилив ярости внутри нее был таким жарким, что ее уши запылали. Но госпожа Ветровоск улыбалась. Эти два факта плохо соответствовали друг другу.
Ее Первый Помысел подумал: «Я только что разругалась в пух и прах с самой госпожей Ветровоск! Говорят, что если ткнуть ее ножом, кровь не появится, пока она сама не захочет этого! Говорят, что когда вампиры укусили ее, они все возжаждали чая с печеньем. Она может делать что угодно и быть где угодно! И я назвала ее старушкой!»
Ее Второй Помысел отозвался: «Она и есть старушка».
Третий Помысел сказал: «Да, и она госпожа Ветровоск. Она не дает твоей злости угаснуть. Пока ты будешь злиться, в твоей голове не будет места для страха».
– Сохрани эту ярость, – сказала госпожа Ветровоск, как будто прочитав ее мысли. – Помести ее в сердце, запомни, откуда она взялась, запомни ее форму, храни, пока она тебе не понадобится. Но сейчас волк прячется в лесу и надо присмотреть за отарой.
Это все голос, думала Тиффани. Она разговаривает с людьми так, как бабушка Болит говорила с овцами, разве что не сквернословит. Но я чувствую себя… лучше.
– Спасибо, – ответила она.
– И в том числе за мистером Ткачиком.
– Да, – ответила Тиффани. – Я знаю.
Глава десятая
Поздний Цвет
День выдался… насыщенным. В горах госпожу Ветровоск знал каждый. Если тебя не уважают, говаривала она, то ничего и не получишь. Сегодня ей досталось все. А кое-что даже перепало Тиффани.
С ними обращались как с особами королевской крови – нет, их не тащили, чтобы отрубить голову или сделать что-то неприятное раскаленной кочергой – но люди потрясенно отходили, бормоча: «Какая любезность, она пожала мне руку! Я больше никогда не буду мыть руки!»
Многие из тех, с кем они повстречались сегодня, вообще никогда не мыли руки, с жеманством молочницы думала Тиффани. Но народ толпился около дверей, высматривая и выслушивая, а кое-кто из них даже украдкой подбирался к Тиффани, чтобы спросить: «Не хочет ли госпожа Ветровоск чаю? Я вычистила наши чашки!» И еще Тиффани заметила, что в каждом саду, мимо которго они проходили, пчелы в ульях начинали сильнее жужжать.
Тиффани старательно трудилась, стараясь сохранить присутствие духа, пытаясь сосредоточиться на своей работе. Обрабатывай раны как можно тщательнее, а если попалась гноящаяся рана, то думай о том, как будет здорово, когда все закончится. Она подозревала, что госпожа Ветровоск не одобрила бы такой подход. Но Тифани тоже не очень сильно нравилась позиция госпожи Ветровоск. Она все время лга… – никогда не говорила правду.