кончается! — воскликнул он, садясь на кровати.
— Не кончается… Ты примешь это предложение.
— Лиза, может быть, ты не слышала, что я сказал. Я уже отклонил его.
— Ты поедешь в Лондон и скажешь им, что передумал.
— Нет!
Сбросив одеяло, он спрыгнул с кровати и подбежал к ней, обнял, стал жадно целовать. По стеклам окна стучал дождь.
— Лиза, ты — моя. Ты часть моей плоти и души. Я никогда не отдам тебя.
— Ах, Адам, мой сладостный Адам, — отозвалась она, ее решимость почти растаяла в его крепких объятиях, — ты ведь знаешь, что и ты часть моей души. Но жили мы до сих пор неправедно.
— Это не так, черт меня подери!
— Знаю, что для нас это выглядит нормально, но для всех остальных иначе. Четыре года мы жили в прекрасном сне, но теперь сон закончился, и надо взглянуть на реальность — ради наших детей, если не касаться другого. — Она почувствовала, что его объятие несколько ослабело. — Ты знаешь, что я права, — продолжала она. — И Сибил права. Она думает о вашем сыне и наследнике…
— Он может быть моим наследником, но я не уверен, что он мой сын.
— Что ты имеешь в виду?
Он возвратился к кровати, присел на нее и закрыл руками лицо, запустив пальцы в свои густые черные волосы. Когда он открыл лицо, она увидела слезы в его темных глазах.
— Я почти уверен, что Генри — сын от кого-то другого, — признался он. — Я узнал от своего агента, что Сибил перевела огромную сумму денег — семьдесят тысяч фунтов стерлингов — молодому бездельнику и повесе по имени Масгрейв, с которым она поддерживала самые близкие отношения. Когда я женился на Сибил, она была девственницей, но вскоре после свадьбы я уехал в Индию. Похоже на то, что Генри был зачат после моего отъезда в Индию. Но я… я боюсь ее спрашивать об этом. Нам с Сибил как-то удалось наладить нашу семейную жизнь, и я не хочу знать правду, ибо опасаюсь, что все рухнет, если это правда. И я люблю Генри.
— Имело бы это для тебя значение, если сын не от тебя?
— Конечно, имело бы! Ни один мужчина не захочет, чтобы его сын и наследник был от кого-то другого. Ирония заключается в том, что я женился на Сибил в попытке сохранить семейную преемственность, а она надругалась над всеми моими стараниями! Если Генри не мой сын, то как на законном основании он может унаследовать имущество и титул де Веров? Все это по закону должно перейти к Артуру, моему подлинному сыну. Но если я лишу наследства Генри, то это погубит его жизнь и приведет просто к исключительному скандалу. О, итак все превратилось в отвратительную мешанину, а теперь еще и это.
Лиза всем сердцем сочувствовала ему. Она знала, как сильно он любит своих сыновей.