Лиза посмотрела с удивлением.
— Мистер Синклер, я не могу принять этого! Я просто ищу что подешевле.
— Ничего нет дешевле подарка. И вы их можете надеть сегодня же вечером, когда мы вместе пойдем ужинать.
Она рассмеялась.
— Помнится, вы сказали, что довольно бесцеремонны. Теперь я вижу, что вы были правы. Но, мистер Синклер…
— Просто Алекс.
— Алекс, я вас совершенно не знаю. Существует ли миссис Синклер?
— Да, моя мама. К несчастью, ее парализовало, она почти не говорит, но составит нам компанию. К тому же, у меня лучший повар в Нью-Йорке. Где вы остановились?
— В гостинице на Пятой авеню.
— Самый шикарный отель в городе! Восхищаюсь женщинами, которые любят первоклассные вещи. А теперь мне обязательно надо возвратиться к мистеру Вандербилту.
Он направился в мужской отдел.
— Алекс.
Он обернулся.
— Что?
— Я не дала вам своего согласия.
На мгновение на его лице отразилось беспокойство. Потом сверкнула самоуверенная улыбка.
— Но вы же не можете ответить отказом.
И он заторопился дальше.
— Ну, что вы скажете о Нью-Йорке? — спросил он в этот же вечер, сидя напротив Лизы в столовой дома своей матери на Восточной 14-й улице, недалеко от магазина на Юнион Сквер.
— Здесь грязно, — ответила Лиза, положив на свою тарелку жареную перепелку.
— Грязно? Но то слово. Мне приходится частным образом нанимать подрядчиков, чтобы отвозить на свалку мусор.
— Я думала, что площадь Мэдисон является центром города, но сегодня утром на улице перед гостиницей я видела, как свинья пожирает капусту.
— В трущобах водятся беспризорные свиньи. Иногда они могут даже забрести в богатые районы города.
— И движение! Такое же ужасное, как в Лондоне.
— Кто-то подсчитал, что за один день в центре города по перекрестку проехали пятнадцать тысяч экипажей. Но, Лиза, разве это не волнующий город, с его запахами и всем остальным?
Его энтузиазм был заразителен.
— Да, волнующий, — признала она.
— Вы долго проживете здесь? Какие у вас планы?
Ее планы… Очень простые: найти мужа, чтобы Адам наконец отказался от надежды заполучить ее и прекратил бы свои безумные угрозы в адрес Сибил. Лиза спрашивала себя, может ли этот энергичный мужчина, сидящий напротив нее, стать ее мужем. Но было что-то странное в этой комнате, обитой темными панелями: старая женщина в черном молча сидела в инвалидной коляске в конце стола, седые волосы покрыты черной вуалью, блестящие черные глаза не отрывались от Лизы. Мать Алекса, Наоми Синклер, выглядела гораздо старше своего возраста в пятьдесят два года. Алекс объяснил, что удар состарил ее. Действовало на нервы присутствие такой развалины, а ведь когда-то она была красавицей. Мать Алекса сидела, ссутулившись, на своей коляске, рот свис набок, руки узловатые и безжизненные, но глаза просто прилипли к Лизе. Хотя Наоми не могла говорить, но враждебность к гостье была очевидной. Лиза жалела эту женщину, но молила Бога, чтобы та перестала смотреть на нее.