— Он полюбил вас?
Снова наступила пауза.
— Возможно. Я в этом не уверена.
— Вы думаете, что черный мужчина может полюбить белую женщину?
Опять пауза.
— Полагаю, что да. Почему бы и нет. Полюбил же Отелло Дездемону.
— Но это было в Венеции. Такое невозможно в Америке.
Он опять занялся своим лобстером.
— Я вам многим обязан, миссис Кавана, — продолжал он. — Вы даете мне образование. Не знаю, пригодится ли оно мне в этой стране.
— Обстановка меняется, Гавриил. Мистер Линкольн освободил рабов, и…
— Простите меня, мадам. Видели ли вы, как посмотрели на меня сегодня официанты? Пока я не смогу есть вместе с другими в ресторане, я не смогу считать себя подлинно свободным. Я не обманываю себя. Но миссис О'Гилви и другие научили меня не расстраиваться из-за этого. Я просто хочу быть реалистом, а если на вещи смотреть реалистически, то я всегда останусь черным человеком в стране белых. Но мне потрясающе повезло. — Он умело сломал клешню лобстера. — У меня есть вы и музыка. Вам нравятся лобстеры?
— О, да!
— Почему же вы не едите своего?
— Меня больше интересует разговор с тобой. Думал ли ты о том, чтобы избрать для себя музыкальную карьеру?
— Да, мадам. Это моя мечта. Мой учитель музыки, мистер Карасовский, знаком с Францем Листом и сказал, что напишет ему рекомендательное письмо, если я когда-либо смогу поехать в Европу. Франц Лист — величайший пианист на всем свете, по словам мистера Карасовского, и, если он поможет мне, то я сделаю себе прекрасную карьеру в Европе. Несмотря на то что я черный.
Он смотрел на нее умными глазами. Лиза улыбнулась.
— У меня создается впечатление, что ты хотел бы поехать в Европу, — сказала она.
Он прикинулся немного глуповатым.
— Думаю, что я высказался недостаточно завуалированно, — сказал он. — Но ах, миссис Кавана! Если бы мне удалось попасть туда и поучиться у маэстро Листа. Вы бы стали очень гордиться мной!
— Я уже горжусь тобой, — отозвалась Лиза. — А теперь расскажи мне немного о мистере Карасовском. Сколько ему лет?
— Только что исполнилось тридцать четыре года. Он своего рода вундеркинд, учился с Шопеном в Париже. Но примерно четырнадцать лет назад приехал в Америку из-за какой-то революции в Европе. Он очень приятный.
— Где он живет?
— В коттедже в Марблхеде. Это на берегу океана, с прекрасным видом из окон. И Анна прекрасно готовит…
— Кто такая Анна?
— Его жена. Она француженка. Они постоянно между собой говорят по-французски.
— Понятно. Думаю, что завтра утром я съезжу к мистеру Карасовскому.
На следующее утро Лиза высадилась из кареты в Марблхеде. Дул северо-восточный ветер, распахивая полы ее пальто, когда она шла по дорожке к веселенькому маленькому коттеджу, который, как и бьющие волны прибоя, напомнил ей счастливые годы с Адамом. Но это счастье закончилось… Она постучала в дверь. Вскоре дверь открыла симпатичная молодая женщина в переднике.