И сеньор Файя – для друзей просто Маркони – растворился между разноцветными гостями как чеширский кот.
Я медленно побрела к выходу, путаясь в длинных юбках маскарадного платья.
Нет, ну как ловко этот мафиозный наследник играет на распиравшем меня любопытстве! Просто загнал в угол. Зачем-то пригласил на маскарад… Естественно, встречусь с ним в «личных апартаментах», зря, что ли, парилась на празднике целую ночь, но вот что делать ближайшие полчаса?
Я постояла немного, а потом решила пройтись вдоль «плазы», имитирующей площадь Святого Марка.
В этот ранний час торговые залы «Венеции» спали. Бутики и рестораны были закрыты, пустые гондолы покачивались в зеленой воде, уткнувшись длинными носами к стенам канала. Только секьюрити да редкие гости медленно прогуливались по притихшим лабиринтам муляжно-театрального города. Из казино долетал глухой шум толпы, но у канала было тихо. Полчаса пролетели незаметно.
И тут я сообразила, что не знаю, где находятся личные апартаменты мафиози. Днем-то к старику Маркони меня провел Мур.
Ничего не попишешь, уныло подумала я. Придется спускаться вниз на ресепшен по длиннющей и скользкой лестнице, потом идти через сигаретно-дымное казино, брести невесть сколько километров вдоль мраморно-зеркального коридора… Как раз доберусь к утру – дизайнеры супермодного отеля «Венеция» не скупились на квадратные метры.
У стойки администратора, выслушав мою вежливую просьбу, вышколенный клерк на несколько мгновений замер за своей конторкой, а потом дрогнувшим голосом пригласил старшего по смене. Не иначе как просьба клиентки узнать номер богача Файя, приравнивалась здесь к выдачи секретов расположения всех американских атомных боеголовок, космических спутников-шпионов и нефтяных скважин.
Я разглядывала себя в многочисленных зеркалах и терпеливо ждала, когда служащие кончат шушукаться и выдадут нужную информацию, как вдруг, в отражении зеркала, поймала знакомый силуэт Мура.
Быстро обернулась и увидела Джона, медленно бредущего с потрясающе красивой молоденькой женщиной: осиная талия, стройные ноги на высоких шпильках, пышная грива белокурых волос. Сама богиня красоты Афродита позеленела бы от зависти, увидев подобный человеческий экземпляр. Мур нежно поддерживал красотку под ручку, что-то рассказывал той на ушко, а девушка весело смеялась.
Заинтригованная выше всякой меры, я осторожно двинулась за ними, путаясь в длинном платье, так и норовящем соскользнуть вниз.
Видимо, собираясь на карнавал, незнакомая с хитростями туалета венецианских сеньор далекого XVI века, я несильно затянула средневековый наряд, и приходилось то и дело подтягивать лиф, что выглядело очень вульгарно. К счастью, никто из редких гостей не обращал никакого внимания ни на меня, ни на мой необычный костюм, ни на то, что я периодически поддергиваю верх платья. Как давным-давно сказала Машка: «Если в Лас-Вегасе увижу голую даму, только поинтересуюсь, не холодно ли ей».