Ванда была ужасно напугана и расстроена… гм… честно говоря, я тоже. Все было испорчено. Наша встреча неожиданно превратилась в грязную и порочную постельную интрижку. Мы и представить себе не могли, как нас выследили. И главное — зачем? Это было уму непостижимо, но так уж случилось. Мы быстро добрались до города, протрезвели, и нам стало стыдно. Мы даже не разговаривали. Да и о чем было говорить? — Флэннаган горестно вздохнул. — Она попросила высадить ее на бульваре и даже не сказала, где живет. Все было кончено, и мы оба знали, что те счастливые минуты уже никогда не повторятся. Воспоминание о том, какой грязью кончилось наше свидание, всегда будет стоять между нами.
— Она звонила куда-нибудь после того, как вы зарегистрировались в мотеле? — поинтересовался Шейн.
— А, собственно, почему вы… да, звонила. Видите ли, она жила здесь у сестры мужа, и ей надо было как-то объяснить свой поздний приход домой.
— Может, и так. А вам не кажется, что этот звонок мог быть как-то связан с появлением человека с фотоаппаратом? В Майами такое случается каждый день.
— Нет, уверяю вас, мистер Шейн, вы ошибаетесь, — решительно запротестовал Флэннаган. — У меня, признаться, возникали подобные мысли после того, что случилось. Но потом я узнал правду. Видите ли, это все ее муж. Он — бизнесмен из Детройта и необычайно ревнив. Когда Ванда приехала в Майами навестить его сестру, он специально нанял частного детектива, чтобы следить за ней. Все это она рассказала мне через неделю, когда этот детектив пришел к ней с уликами. У него была наша фотография и фотостат моей подписи в регистрационной книге мотеля. Он оказался одним из… бесчестных представителей вашей профессии, мистер Шейн, и был готов продать своего нанимателя — за приличную сумму, разумеется: предложил Ванде выкупить эти улики за тысячу долларов.
— Как его зовут? — спросил Шейн.
— Она не сказала. Скорее всего, и сама не знала. Естественно, Ванда боялась — и за себя, и за меня. Моя помолвка и ее брак висели на волоске. Она винила во всем себя и вела себя очень достойно. Настаивала на том, чтобы заплатить половину этих денег, если я внесу оставшуюся часть суммы. Я хотел взять все расходы на себя, но Ванда и слушать об этом не хотела.
— Значит, вы получили улики и почувствовали, что вам чертовски повезло, если вам удалось выпутаться из этой истории всего за пятьсот долларов, — подвел итог Шейн.
— Я дал ей деньги, но она их вернула. Да-да, представьте себе, позвонила через пару дней и сказала, что все в порядке, волноваться больше не о чем. А потом почти целый месяц я ничего о ней не слышал. — Тут Ральф Флэннаган резко вскочил и зашагал взад-вперед по комнате, постукивая трубкой по ладони. Вид у него был смущенный. — А через месяц она позвонила и сказала, что у нее будет ребенок. Мы встретились в баре, чтобы обсудить эту проблему. К тому времени она уже успела побывать у врача, так что, сомневаться не приходилось. Кроме того, она уже больше двух месяцев не виделась с мужем. Ужасное положение. Но даже в этой ситуации она держалась великолепно. А после такого свинского поведения мужа она твердо решила к нему не возвращаться. Точно так же она не собиралась ломать мою жизнь. Ничего от меня не хотела… только чтобы я помог ей деньгами, пока она не родит ребенка и не сможет сама зарабатывать на жизнь. Я же считал себя причиной всех бед и предложил разорвать помолвку с Эдной и жениться на Ванде. Она категорически отказалась, довольно хладнокровно объяснив, что ее вина ничуть не меньше моей, и не стоит портить жизнь из-за минутной слабости. Глупо отказываться от счастья ради того, чтобы соблюсти приличия. Ванда настаивала, чтобы я не медлил со свадьбой. — Флэннаган тяжело опустился в кресло. — Дело в том, мистер Шейн, что мы с Эдной собирались через месяц пожениться.