— Позвольте вам напомнить, что мы сюда пришли с совершенно определенной задачей, поставленной перед нами ученым советом Зоологического Института. Эта задача состояла в проверке утверждений профессора Челленджера. Теперь я обязан со своей стороны засвидетельствовать их абсолютную справедливость. Таким образом, возложенная на нас миссия, в принципе выполнена. Что же касается детального углубленного изучения, то для этого придется отряжать отдельную, более многочисленную и лучше экипированную экспедицию. Она с меньшим риском и эффективнее исследует и составит подробное описание флоры и фауны плато Мейпла Уайта. Если же мы, увлеченные романтикой, продолжим неравными силами противостояние окружающим нас ужасам, то, скорее всего, никогда отсюда живыми не выберемся и, как результат, не сможем донести до общественности уже полученную информацию. Профессор Челленджер изобрел для нас хитроумный способ проникновения на плато. Давайте попросим его употребить свой редкий талант изобретателя, на то, чтобы найти дорогу обратно.
Должен признаться, что речь Саммерли, в конце концов, меня совершенно убедила. Даже Челленджер, похоже, осознал, что, если нам не удастся выбраться, то некому будет посрамить его оппонентов, и останутся недоказанными бесценные факты.
— На первый взгляд проблема спуска представляется архитрудной, — сказал Челленджер, — но все-таки я не сомневаюсь, что нам удастся что-нибудь придумать. Коллеге Саммерли удалось меня убедить в том, что нам не следует задерживаться на земле Мейпла Уайта, и потому необходимо вплотную заняться вопросом возвращения. Однако я категорически отказываюсь возвращаться до тех пор, пока мы не составим самую общую, самую приблизительную карту плато.
Профессор Саммерли недовольно фыркнул:
— Мы уже несколько дней бродили по этой земле. И что узнали?
Ничего, кроме того, что здесь много деревьев и болотистых низин. Понадобятся месяцы, чтобы отдельные топографические сведения увязать в стройную схему и смоделировать очень примитивную, очень неточную карту. Если бы, например, где-то посредине здесь было возвышение, можно было бы, на него взобраться, все обозреть…
При этих словах Саммерли мне пришла в голову интересная идея. Посмотрев вверх на огромный корявый ствол дерева гингко, широким шатром распростершего ветви над нашим укреплением, я подумал о том, насколько, исходя из колоссальной толщины его ствола, оно должно превосходить остальные деревья также и в высоту. Если самой высокой частью плато являлись его края по периметру, тогда почему бы это могучее дерево не попытаться использовать как наблюдательную вышку, с которой откроется весь затерянный здесь мир.