Затерянный мир (Дойль) - страница 98

Еще с детства я отличался среди моих ирландских сверстников в искусстве лазить по высоким деревьям. Мои нынешние компаньоны могут мне дать фору в альпинизме, но отнюдь не в лазании по стволам и ветвям.

Главное добраться до первой ветки, а там уже наверняка доберусь до самой вершины. Всем очень понравилась моя идея. Профессор Челленджер просто расплылся в улыбке.

— Наш юный друг отличается акробатической ловкостью (качеством, увы, не свойственным для лиц с более солидной комплекцией). Признаться, я — в восторге от его идеи.

— Боже мой, юноша! Вы — редкое дарование, — лорд Джон одобрительно похлопал меня по спине. — Почему никто из нас раньше не смог до этого додуматься, просто удивительно. Еще около часа будет светло, и, если вы возьмете с собой блокнот, то сможете составить общую схему местности. Сейчас поставим один на другой ящики из-под патронов, и я подниму вас повыше.

Он встал на ящики и принялся осторожно меня приподнимать. Но подоспевший Челленджер, подведя под мои ботинки свою широкую ладонь, мощным толчком подбросил меня кверху ярда на два, так, что, долетев до первой ветки, я цепко ее охватил и надежно завис на обоих руках. Потом я подтянулся и, зацепив ветку ногой, в несколько раскачиваний ее оседлал. Нащупав повыше следующую ветвь, и покрепче за нее зацепившись, я, наконец, встал на ноги. Ветки на стволе располагались довольно часто, и я в мгновение ока, взбираясь по ним, как по стремянке, исчез из поля зрения моих оставшихся на земле товарищей. Стремительно карабкаясь вверх, я вскоре перестал что-либо различать, кроме окружавших меня со всех сторон ветвей и листьев. Иногда приходилось делать короткие передышки. В одном месте ствол был на отрезке футов в восемь-десять лишен ветвей. Мне было бы не взобраться выше, если бы не прочный стебель какого-то ползучего растения; по нему, как по канату я добрался до следующих ветвей. Я уже находился достаточно высоко, даже голос Челленджера доносился сюда заметно слабее. Но дерево оказалось огромным. Глядя вверх, я пока не замечал, чтобы ветви и листва начинали редеть. Потом мне попалась ветка, на которой залегал какой-то плотный зеленый сгусток, видимо какое-нибудь растение — паразит. Стараясь за него заглянуть я вытянулся и от неожиданности едва не свалился с дерева. Передо мной носом к носу оказалось какое-то существо. Нас отделяли фута два. Это существо пряталось за наростом и одновременно со мной выставило из-за него голову. Лицо было — человеческое, ни дать ним взять; по крайней мере, более человеческое, чем у любой мне известной обезьяны. Длинное, бледнокожее, все в прыщах; нос сильно приплющен, нижняя челюсть немного выдвинута вперед, вокруг подбородка густая поросль. Под щетиной нависавших бровей злым звериным огнем сверкали темно-зеленые глазки. Оно открыло рот и издало негромкий, но злобный рык, при этом сверкнули влажный клыки. Несколько мгновений в глазах существа играли злоба и угроза, потом на смену им пришло выражение страха, и зверь с быстротой молнии нырнул куда-то в нижнюю листву. На мгновение мелькнуло рыжее похожее на молодого поросенка тело. Какое-то время я продолжал слышать треск ломающихся маленьких веток и утихающий шелест листьев.