– Чего ты так в денежный вопрос вцепился? Тебе что, живётся плохо, или бедствуешь? Ты, между прочим, с похода в Средиземное море вместе с наградой от Симаковых получил больше двухсот тысяч золотом, не считая отличного фрегата и станков, которые за счёт государства переправил в Конфедерацию.
– И что? Заработал и получил. И сейчас, хочешь – верь, а хочешь – нет, у меня в кармане только три тысячи конфов.
– А куда остальное дел?
– Половину в компанию влил, которая, прошу заметить, уже год исправно платит хорошие налоги, а вторая половина в отряд ушла. Вдовам и семьям погибших пенсию и пансион обеспечил, воинам долю выделил и на снаряжение потратился. Как ни крути, но я ведь не сам по себе, не вольный стрелок. За моей спиной люди стоят, и у меня перед ними обязательства. А теперь, помимо самих бойцов, на шее ещё и их семьи повиснут, так что суетиться придётся вдвое больше, а жалованье в диких землях мне платить никто не станет.
Конечно, своё тягостное положение я несколько преувеличивал, но ненамного. Ерёменко меня понял правильно и ответил так, как я и ждал:
– В принципе в чём-то ты прав. Надо как-то наводить порядок в деле сбыта трофеев. Либо фиксированную плату устанавливать, либо правильную оценку проводить, или же, в особых случаях, а у тебя как раз таки именно такой, разрешать приватизацию имущества и добычи. Подумаем над этим, но сразу скажу: на многое не надейся. В прошлый раз тебе фрегат оставили, и это мне дорого встало, так что до сих пор икается.
– Когда окончательный ответ будет?
– До отхода «Аделаиды» всё уладим.
– В таком случае больше вопросов не имею, а остальное по ходу дела решим.
– Наконец-то!
Начальник ОДР встал. Я последовал его примеру, и генерал было хотел выйти, но неожиданно остановился, засунул руку во внутренний карман кителя, извлёк из него DVD-диск в прозрачной пластиковой коробочке и протянул его мне.
– Что это? – взяв диск, спросил я.
– Недавно на нашем телевидении сделали подборку видеосюжетов о чуме: вырезки из новостных телепередач, выступления начальников из МЧС и частная видеосъёмка в первый месяц Чёрного Трёхлетия. Хотели всё это циклом передач пустить, но цензура запретила.
– А что так?
Ерёменко покачал головой:
– Слишком много жестокости, и очень уж всё страшно.
– А у тебя эта подборка откуда?
– Втихую себе несколько копий сделал и решил, что некоторым людям, таким как мы с тобой, этот материал надо бы посмотреть. Тяжко, конечно, но, чтобы понимать, до чего может доиграться человек, следует увидеть результаты применения бактериологического оружия без всякой ретуши.