Сэру Дорану Сквайру.
Вы спрашиваете меня, как я создал такой замечательный роман: это и очень просто, и очень сложно. Как вам известно, я был заключен в тюрьму. И сидя долгие дни в одиночной камере, был лишен всего — и газет, и книг, и бумаги.
Я изнывал от тоски.
Наконец надо мной сжалились и дали мне груду романов, без начала и конца и, по-видимому, разных авторов.
Я пробовал читать их, но это оказалось невозможным. Все эти герои, откуда-то появлявшиеся, исчезали как раз тогда, когда у меня возникал интерес к ним. Я напрасно тратил время, хотя, правду сказать, времени-то у меня было много.
Но читая все эти романы, я был поражен тем обстоятельством, что ни по стилю, ни по манере описания героев они совершенно не отличались один от другого. Никакой оригинальности в форме языка, ни даже в построении сюжета. Все романы вышли из-под одного штампа. Один шаблон.
Это меня взорвало. Я забросил книги, но скука побудила меня заняться созданием своего сюжета, который являлся бы плотью от плоти, кровью от крови всех этих неизвестных мне романов, неизвестных авторов.
Сюжет был создан, не очень остроумный, но довольно интересный, а главное, являющийся ходким товаром для книжного рынка. Правда, конец романа у меня получился очень оригинальный — герой и героиня целуются, впиваясь губами в губы, одним словом, форменный happy end. Я был счастлив, что фиговый листок был найден. Я уже подсчитывал будущие гонорары, но, увы, я вспомнил, что у меня нет ни бумаги, ни карандаша и написать свой роман я не смогу.
И вот тогда я ухватился за мои романы неизвестных авторов, я вырывал страницы из разных книг и соединял их в порядке развертывания моего сюжета. Клянусь честью, что только в некоторых местах я связал отдельные главы несколькими десятками строчек и, кроме того, перекрестил героев и героинь, дав им имена по первым страницам романа.
Это все.
Роман создан, издан, и вы, уважаемый сэр Доран, на нем составили себе состояние. Я доволен. Я рад, что явился новатором, открывшим новый способ создания блестящих произведений, romans de succes[7].
Только ножницы и клей! В этом душа всей нашей западной литературы. Я сказал!
Корнелиус Крок.