Черт побери, может быть, он даже останется пообедать.
Когда через двадцать минут Ник остановился у дома Генри, он тут же заметил у подъезда старую колымагу Сэмми. «Да, она, очевидно, принимает своих друзей всерьез», — с мрачной ухмылкой подумал он. Ему было ясно, что Сэмми решила позаботиться о том, чтобы Генри не провел сегодняшний вечер в одиночестве.
На какую-то секунду Нику захотелось развернуться и уехать. Ведь теперь, когда здесь была Сэмми, отец вовсе не нуждался в его обществе. Но нет, Ник не для того ехал так далеко. И ничего не случится, если он заглянет на несколько минут. По крайней мере он надеялся, что ничего не случится.
Может быть, сегодня, рядом с Сэмми, они с Генри найдут в себе силы держаться в рамках приличий. Ведь в тот раз, когда Сэмми плавала в бассейне, они поссорились не так уж сильно.
Глубоко вздохнув и приготовившись с честью выдержать все испытания, которые сулил сегодняшний вечер, Ник вышел из машины и направился к двери.
Дверь открыл Генри.
— Ник? Ты ведь сказал, что занят. Я не ждал тебя.
Ник кивнул в сторону машины Сэмми.
— Я вижу, у тебя уже есть компания. Могу приехать в другой раз.
— Нет-нет. — Генри распахнул дверь и знаком пригласил сына внутрь. — Заходи. Очень хорошо, что ты приехал.
Радушие, звучавшее в голосе Генри, так сильно отличалось от его обычного цинично-враждебного тона, что Ник подумал, будто ему это почудилось. Но нет, Генри действительно смотрел на него с радостным, гостеприимным выражением лица. Последний раз это было так давно… У Ника вдруг защемило в груди. Он проглотил ком, стоящий в горле.
— Что ж, если ты уверен, что я не помешаю…
— Конечно же, уверен.
Ник последовал за отцом в гостиную.
— Видишь, кто у нас тут есть, — сказал Генри.
— У тебя не было такого чувства, что мы им мешаем? — спросила Сэмми у Ника, когда спустя несколько часов они шли по дорожке к подъезду, где стояли их машины.
Специальные фонари заливали светом клумбу рядом с домом, дорожку и поворот шоссе. Один из огней освещал ствол гигантской сикоморы, которая была главной частью дворика перед домом. Однако вместо того, чтобы бороться с ночной мглой, огни как бы оттеняли ее красоту, озвученную стрекотом сверчков и пением цикад.
У Ника было как никогда хорошее настроение.
— Да, они не очень-то упрашивали нас дождаться десерта, — сказал он и посмотрел на Сэмми.
Сэмми отвела глаза, но тут оба они неожиданно громко рассмеялись.
— О, Боже! — хохотала Сэмми. — Я никогда в жизни не чувствовала себя такой дурой, как в тот момент, когда Эрнестина открыла мне дверь.