Около полудня я покинул дом Пабло и направился в свою квартиру на окраине Денвера.
Я принялся разбирать рюкзак. Здесь были мои грязные вещи, накидка из плащёвки, найденная мной накануне потери памяти, пара деревянных индейских тотемов, привезённых, очевидно, моим племянникам в качестве сувениров, и свёрнутый пополам лист бумаги. Я развернул его. Листок был исписан моим почерком. Это было моё послание самому себе. В записке говорилось, чтобы я нашёл по своим каналам Марселу, Бивня, Мэттью, Зака и Джерри. И ни слова об Эве Пристон. Я ещё раз пробежал глазами записку, считая, что смогу найти шифр, но нет: ни малейшего намёка на то, что я хотел передать себе что-то ещё между строк. Значит, я знал, что не буду ничего помнить по возвращении. Или имел основания думать о такой возможности.
Тут меня осенило. Я бросился перебирать свои грязные вещи в поисках шведки, в которую завернул найденный револьвер. Ни шведки, ни «магнума» среди моей одежды не было. Я обшарил все внутренние карманы рюкзака, карманы брюк и шорт, которые брал в поездку, но не нашёл и патроны.
Я решил дождаться понедельника и выполнить свою просьбу, указанную в записке. Больше всего меня беспокоила судьба Эвы. Возможно, я смогу получить информацию о ней или найду её, если сумею выйти на указанных мною людей, двое из которых, вероятно, сами пытались связаться со мною.
Ещё пару часов я маялся, стараясь вспомнить хоть что-то, но ничего не вышло. Отчаявшись, я включил телевизор. Щёлкая каналы, я наткнулся на канал «Дискавери», по которому транслировали репортаж о малоизученных местах. И тут я увидел нечто, что сохранилось в моей памяти: гора Бетонная Башка в центре одного из островов в Карибском море. Такая же была нарисована на клочке карты Бивня. И её макушку я видел, стоя на пляже.
Получается, что карта Алана Хука в действительности указывала на местонахождение чего-то спрятанного на этом острове. И вполне вероятно, что мне известен ответ и на этот вопрос. А, возможно, и не только мне, то есть не мне, Эве и Алану, раз в моём послании говорится, чтобы я нашёл ещё четверых.
Бетонная Башка… Это было бы отличное прозвище для меня. Ведь я, по сути, провалил задание. И получил при этом возможность вернуться в оперативный отдел, работать совместно с ФБР и полноценно участвовать в расследовании. Как в старые добрые времена. Не так уж плохо, казалось бы.
По «Дискавери» в это время рассказывали об экспедиции на Бетонную Башку. Группа отправилась на остров два года назад, но так и не вернулась. Голос за кадром сообщил, что эта экспедиция не была первой. Также искатели сокровищ отправлялись туда в тысяча девятьсот первом, девятьсот двенадцатом, девятьсот двадцать третьем, тридцать четвёртом, сорок пятом, пятьдесят шестом, шестьдесят седьмом, семьдесят восьмом и восемьдесят девятом годах, и каждая из поездок не увенчалась успехом. То есть экспедиция снаряжалась каждые одиннадцать лет. Сейчас шёл двухтысячный год, а следовательно, мы были десятыми посетителями. Точнее, одиннадцатыми, если считать ту, из которой люди так и не вернулись… Не был ли телепроект лишь предлогом, чтобы под его прикрытием изучить остров? И могла ли одиннадцатая попытка оказаться удачной?