А необходимости туда ходить Андрей никогда не видел.
Теперь же никакая болезнь не избавляла его от беспокойств и обязанностей. Любая простуда, даже та, что позволяла не ходить в банк, лишь усложняла его жизнь. Приходилось о чём-то договариваться и передоговариваться по телефону, кого-то о чём-то просить, извиняться, что-то контролировать на расстоянии. А значит, лучше было вовсе не болеть. А когда казалось, что хочется похворать, на самом деле ему просто хотелось тишины, лени, безответственного безделья и того, что называется безмятежностью.
Соседка зашевелилась во сне и что-то тихонечко пробормотала. Андрей моментально захлопнул лежавшую на коленях книгу, быстрым движением сунул её на место и замер. Так он просидел секунд десять, а потом усмехнулся сам себе. «Чего это я, как воришка? Что тут такого? Ну почитал немножко… Извинюсь и поблагодарю», – подумал он, снова достал книгу и включил над собой свою лампочку.
Страницу, на которой прервалось чтение, он нашёл не сразу. Он оставил Фукакуса на заснеженном перевале. Андрей какое-то время листал книгу в поисках перевала, нашёл его и снова углубился в чтение.
Фукакуса одолел перевал. Горная ведьма появилась неожиданно. Собой она представляла древнюю старуху в лохмотьях и с палкой, на которую опиралась. Воображение нарисовало Андрею кого-то вроде Бабы-Яги из наших фильмов и книжек, но с раскосыми японскими глазами.
Фукакуса вёл с ведьмой долгие сложные разговоры. Ведьма всё же оказалась не просто старухой, а настоящей ведьмой. Она меняла обличья, и всё вокруг себя, и Фукакусу. То она представала перед ним в образе матери, а то – потерянной возлюбленной, которую, видимо, Фукакуса и разыскивал. Мать Фукакуса видел в поле среди высокой травы и цветов. Он бежал к ней и никак не мог приблизиться даже на шаг. Возлюбленная же ждала его в дивном саду, где с деревьев падали на землю белые и розовые лепестки. Фукакуса видел её, звал, тянулся к ней, но в лицо ему летели не лепестки, а снежинки. Возлюбленная его не слышала. Она сидела под деревьями на коленях, спина её была пряма, а голова слегка склонилась вправо. На шёлке её кимоно были белые и розовые цветы. Её трудно было разглядеть в дожде из белых и розовых лепестков, которые падали всё гуще и гуще. И вот Фукакуса уже потерял её из виду…
Андрей вдруг понял, что продолжает читать буквы и слова, но слова эти совсем не о том, что он видит в своём воображении. Он вернулся на предыдущую страницу, обнаружил там ожидающую возлюбленную, но не нашёл ни слова про лепестки, цветы на шёлке и кимоно. Эта картина возникла сама собой. «В каком же фильме я такое видел? Кажется, это было китайское кино. А у нас тут Япония, как ни крути…» – подумал и совсем тихонько усмехнулся Андрей.