Шагая по коридору аэропорта в толпе летевших с ним людей, Андрей слегка покачивался, но ему казалось, что его качает изрядно. Ноги не слушались, голова пульсировала, а правое ухо как заложило при посадке, так и не откладывало.
На выходе в зал прилёта стояли взволнованные люди.
– Откуда рейс? Из Хабаровска? – спросил Андрея какой-то мужик.
Андрей смог только кивнуть. Он вышел одним из первых: у него не было багажа. Встречающие скользили по нему взглядами и сразу устремляли их снова к дверям, откуда Андрей вышел.
– Ну наконец-то!.. Мы тут чуть с ума не посходили!.. – слышал Андрей за спиной.
Посреди зала стояло много таксистов. Обычно Андрей никогда не пользовался их услугами. Они, в его понимании, были для приезжих. Собственно, приезжих они и поджидали. Тех, кого никто не встречает, тех, кто не ориентируется в Москве, тех, кто готов заплатить за то, чтобы не заблудиться в огромном городе, где их никто не ждёт.
Но тут Андрей понял, что просто не сможет дойти до поезда, которым всегда с удовольствием ездил. А что, сорок минут – и ты в центре! Но не теперь. Андрей был не в силах заставить себя тащиться на перрон и хоть сколько-нибудь ждать. Он хотел сесть в тёплый автомобиль и не думать ни о чём до самого дома. Он готов был за это заплатить все деньги, что у него с собой были.
Андрей выбрал среди таксистов самого опрятного, встретился с ним глазами, и тот шагнул ему навстречу.
– Такси! Недорого! – сказал Андрею гладко выбритый худощавый мужчина в светлом свитере.
– Что значит недорого? – совсем хрипло спросил Андрей и закашлялся.
– Договоримся, – бодро сказал таксист. – Уж если вы сюда издалека прилетели, то тут мы точно договоримся. А вы издалека прилетели?
– Из Хабаровска, – ответил Андрей, уже шагая вслед за таксистом.
Он шёл и думал: «Вот бы сейчас задремать по дороге. Хоть бы таксист не болтал…»
– Из Хабаровска? Земляк! Я из Благовещенска, – обрадовался тот.
– Нет, – прохрипел Андрей. – Я смиренный житель столицы.
– Чего?
– Местный я. Москвич.
– Хорошо… Я уже тоже почти… Пятнадцать лет, не шутка.
Машина, к которой они подошли, была чистенькая, и Андрею это понравилось. Он уселся на заднее сиденье, которое оказалось твёрдым и холодным, скукожился и чуть ли не застучал зубами от резко усилившегося озноба.
– Сейчас нагреем, – заводя машину и глядя на Андрея в зеркало заднего вида, сказал таксист.
– О, как столица от нас далека! – пробормотал Андрей.
– Чего? – спросил таксист, но, не дождавшись ответа, добавил: – Быстро доедем…
Ни у деда, ни у родителей никогда не было дачи. У него не было бабушки или тётушки, живущей в деревне недалеко от города. И в далёкой деревне у него не было родственников, к которым можно или нужно было бы хоть иногда ездить. Ему посчастливилось не служить в армии, и поэтому не пришлось вкусить некоего иного, кроме как домашнего, городского, образа жизни и быта. Он с самого рождения был и оставался сугубо городским жителем. Его родители были такими же. В их семье не было традиции ездить за грибами-ягодами. Отец его презрительно относился к рыбалке, охоте и пикникам. Если в молодости родители и выезжали с друзьями куда-нибудь на пикники или даже с палатками на природу, то от этого осталась в семейных альбомах только пара фотографий, а воспоминаний и рассказов не сохранилось вовсе. Он не выезжал в студенческие свои годы на сельскохозяйственные работы, и у него не было и не могло быть, в силу специфики образования, никакой учебной практики в сельской местности. Он, можно сказать, никогда не держал в руках лопату. Может быть, несколько раз в школьные годы весной поковырял клумбу в школьном дворе, под присмотром учительницы ботаники. Несколько раз он чистил снег лопатой всё в том же дворе и в те же годы.